Нефритовая страна - [3]

Мне пришлось изрядно повозиться с молекулярной структурой его мозга. Я перепробовал все известные приемы мнемоники и те, которые придумал сам; одним словом, чем я только не занимался! Мне хотелось создать кибернетическую модель памяти и на ее основе снабдить Блейда такими средствами, чтобы ему не приходилось делать какие-то сознательные усилия для запоминания; тогда он мог бы без дополнительных трудностей обживаться в новом измерении. Его память должна была функционировать совершенно автономно

– с тем, чтобы по возвращении мы с гарантией получили запись всей информации, хранящейся в клетках мозга.

Самое сложное здесь, мистер Энтони, добиться устойчивых межнейронных связей и научиться их расшифровывать. Для этого мне пришлось позаимствовать у американцев одно любопытное химическое соединение…

Тут Дж. поморщился и отхлебнул еще виски.

– Да, пришлось позаимствовать… вернее сказать, украсть целую кучу данных по некоторым секретным экспериментам с крысами. – Лейтон зло усмехнулся. – Нам, ученым, иногда тоже полезно заниматься кражами. Когда я заполучил все, что было нужно, то спроектировал компьютер-мнемотрон и сунул его под колпак бедного Ричарда. Три месяца мне пришлось копаться у него в голове.

Наконец, это сработало. Теперь мозг Блейда подпорчен коекакими искусственными добавками, зато он обладает потрясающей стабильностью нейронных связей. Блейд может теперь пребывать в другом измерении и изучать все, что ему заблагорассудится – с гарантией, что молекулярный механизм памяти не разрушится при переходе между измерениями. Вдобавок мне удалось расширить его способности к запоминанию информации. Это не потребует от Блейда сознательных усилий – и, в то же время, он уже ничего не сможет забыть. Он даже не будет сознавать, что все его ощущения откладываются в некий дополнительный мнемонический резервуар. А когда он совершит обратный переход, мне останется лишь опорожнить этот сосуд гипнотическим воздействием и перенести информацию на другой, более удобный для непосредственного изучения носитель.

Дж. выпустил клуб дыма и улыбнулся под его защитой. Теперь мистер Ньютон Энтони уже не выглядел таким напыщенным, как раньше – наоборот, он был поражен. Прежде, чем собеседник осмелился вымолвить слово, лорд Лейтон решил поставить финальную точку в дискуссии:

– А сейчас, коллега, – проворчал он, – я думаю, нам стоит позвонить на Даунинг Стрит. Такому старому и больному человеку, как я, уже давно пора лечь в постель. Завтра утром мне надо быть в Лондоне.

– Конечно, конечно, – торопливо согласился мистер Энтони, протянув руку к телефону.

Разговор оказался коротким. Повесив трубку, мистер Энтони кивнул Дж.

– Все в порядке, сэр. Вы можете вызывать своего человека.

Дж., в свою очередь, повернулся к зеленому телефону.

– Мне бы очень хотелось поглядеть на этого Ричарда Блейда – прежде, чем он отправится в путешествие, – произнес, толстяк. – Не могу представить, как человек способен согласиться на такое… Это почти самоубийство!

– Блейд согласился, – покачал головой шеф разведки, – потому что таких, как он, больше нет. Сожалею, но вы не сможете встретиться с ним, сэр. Это было бы нарушением секретности. – Он отвернулся и стал набирать номер.

Блейд поднял воздушные женские трусики и повесил на куст; они совсем промокли.

Он расстелил свой старый плащ в маленькой, заросшей вереском ложбинке чуть ниже вершины утеса, которую Зоэ именовала «наше укромное место». Вдоволь использовав все его преимущества, они в блаженной усталости вытянулись на жесткой ткани плаща, любуясь ночным Ла Маншем. Широкий пролив раскинулся далеко внизу – гладкое темное зеркало, то там, то тут подернутое легкой рябью. Где-то у самого устья Темзы сверкали огни проходящих кораблей. На выступе под утесом беспокойно спали чайки, прибой тихо шелестел галькой. Луна, словно огромный серебристый парусник, плыла по темному небосводу.

– Что ждет меня в стране забытых грез?.. – прошептал Блейд в нежное ушко Зоэ.

Протянув белоснежную руку, девушка растрепала темные волосы Ричарда.

– Безлюдный берег и пустынный плес… – шепнула она в ответ.

Они часто играли в эту игру, перебирая строчки стихотворений, но сейчас Блейд был раздосадован импровизацией Зоэ. В ней не прозвучало слово «любовь», которым она пользовалась весьма часто – в основном, по отношению к нему, Ричарду. А сегодня, даже в последнем страстном объятии, она не прошептала, что любит его.

Ричард Блейд, бронзовокожий мускулистый великан со сложением древнегреческого атлета, один из лучших британских секретных агентов, на самом деле был весьма тонким и чувствительным человеком. Вот именно – был. Компьютер лорда Лейтона подвел под всем этим черту.

Он поцеловал розовое ушко.

– Что с тобой, Зоэ? Что случилось? Я чувствую, что-то не так.

Ее мышцы на мгновение напряглись, затем тело девушки снова расслабилось.

– Кто такая Талин? – спросила она.

Сначала Блейд не понял вопроса. Потом слабые, неясные воспоминания забрезжили в его голове и потухли, как искры угасающего костра. Профессор Лейтон объяснил ему, почему так происходит: клетки его мозга не могут восстановить картину прошлого.