Нефритовая бабочка - [4]

Если лиса не хочет навредить человеку, она должна отпустить его прежде, чем выпьет слишком много. Потому лисы часто путешествуют. Или, как я, живут в местах, куда стекается тьма самого разнообразного народа, и редко кто приезжает дважды. Таких мест на земле на самом деле не так и много, возможно, всего несколько десятков. Патпонг, территория Пхатти, где я и охотилась последние пятьдесят лет, входил в их число.

Когда я приехала в Бангкок, он еще не был настолько популярен, но быстро развивался. Вскоре не всем стало хватать места, не все пожелали делиться, и началась страшная суета и толкотня за каждую человеческую жизнь. Так всегда бывает. Кто-то оказывается сильнее, и вот уже слабые начинают платить ему за право охотиться на удобной территории. В конце концов мне оставалось либо слушаться Пхатти, либо выметаться из его владений.

Я предпочла спокойную жизнь в Бангкоке. Здесь я чувствовала себя в безопасности, могла охотиться, как и когда захочу, могла танцевать и заводить друзей. Разве можно из-за глупого каприза, неожиданно взбунтовавшейся гордости оставить все это? Нет, ни Пхатти, ни Луис Каро не заслуживали такой жертвы. К тому же мне очень не хотелось обзаводиться врагом в лице демона, куда более могущественного, чем Пхатти.

Даатон. Так звали нашего настоящего хозяина. В свое время именно он победил в Бангкоке, присоединив его к пяти или шести таким же «кормушкам», уже находившимся в его распоряжении. Обладать Городом Ангелов было выгодно и престижно, хотя сам Даатон его не очень любил и предпочитал жить в Сингапуре, направив сюда Пхатти, своего наместника.

Лишь пару раз в год он присылал к нам своего человека, или, как мы его называли, агента, который должен был оценить, все ли идет своим чередом и не требуется ли вмешательство. Пхатти, понятное дело, такие проверки очень не любил. Каждый раз, когда в город приезжал агент Даатона, он делался особенно раздражительным и придирчивым. Ну и старался поскорее избавиться от неудобного гостя, а то и перепоручал его кому-нибудь другому. В этот раз выбор пал на меня.

Дело, в сущности, было несложным - сопровождать агента и постараться, чтобы у него сложилось благоприятное впечатление о нас. Способов ублажить ревизора Пхатти знал немного, потому, наверное, и выбрал лису, да еще и танцовщицу в придачу. Ничего конкретного по поводу моих действий Пхатти не говорил, но стоило только взглянуть на его физиономию, на то, как мерзко он ухмыльнулся на слове «развлечь», и все становилось яснее ясного. А я…

А что я? Я всего лишь лиса, и не мне спорить с демонами. Наверное, человек, чья душа вселилась в меня пятьсот семьдесят шесть лет назад, может, и не был злым, но ни храбрецом, ни безумцем его назвать тоже было нельзя.

Я сделала несколько шагов назад - на сцену вышел Сакда, мой напарник. Мое сольное выступление закончилось, настал черед дуэта. По легенде Манора и принц должны были встретиться и тут же полюбить друг друга. На деле же это был просто достаточно откровенный танец, в котором элементы пасадобля смешивались с еще более древними брачными плясками. Я не удержалась и поискала глазами Луиса Каро.

Его было просто найти - белый костюм был хорошо различим в мерцающем полумраке. Агент Даатона сидел прямо за «мальчишником», который Таши настоятельно рекомендовал всячески поощрять. Каро так и не снял свои очки, но я не сомневалась, что он следит за каждым моим движением. С такого расстояния я не могла различить выражения его лица, но все равно послала ему насмешливую улыбку. Она как будто говорила: смотри, сейчас меня обнимает другой; ты мог бы быть на его месте; смотри, он для меня никто; но и ты тоже - никто.

Я выходила на сцену еще несколько раз. Напоследок Таши приберегал самые эффектные танцы, но обычно к этому времени зрители уже были настолько пьяны, что теряли нить повествования и ждали лишь, когда я окончательно разденусь. Каждый раз их ждало горькое разочарование, и этим, должно быть, объяснялось, почему мы так мало зарабатывали.

И все же после окончания спектакля компания за первым столиком, тот самый «мальчишник», щедро усыпала сцену разнообразной валютой. Здесь уже были и баты, и евро, и доллары… в том числе несколько сингапурских - их передал через Нуккида Луис.

В маленькой гримерке было не протолкнуться. Ради и Сакда решительно отстранили меня от зеркала, когда я попыталась избавиться от сценического макияжа. Бун и Таши спорили. Я едва не схлопотала по лицу, когда мой не в меру темпераментный коллега принялся показывать жестами, в чем конкретно был не прав его собеседник. Нуккид, прошмыгнувший в гримерку вслед за мной, ворчал и все торопил меня. Я огрызалась в ответ - и пыталась снять с головы чересчур добротно прилаженный плюмаж.

- Лучше расскажи, какой он, - шепнула я Нуккиду.

Обычно мы были вынуждены общаться шепотом или полунамеками, но сейчас можно было говорить и в полный голос - все равно на нас никто не обращал внимания. Однако сказалась привычка: нам редко выпадала возможность нормально поговорить, когда рядом был кто-нибудь из моих друзей. Не объяснять же им про хвосты и Пхатти! Таши даже в духов предков верил с трудом, так что же с ним сделается, узнай он, что одна из его танцовщиц лиса-оборотень? Лучше даже не пробовать.