Нефритовая бабочка - [3]

На сцене заиграла музыка. Ради подхватила свою выцветшую шелковую накидку и подошла ко мне, чтобы бросить последний взгляд на свое отражение. Сильно пахнуло духами, я ощутила на языке их горьковатый привкус.

- Будешь продолжать хандрить, - шепнула она, - уведу твоего богатея.

Потом улыбнулась и быстро чмокнула меня в напудренную щеку, прежде чем упорхнуть.

Спустя пару минут, второпях пытаясь дорисовать стрелки на глазах, я различила за дверью тяжеловесную поступь Буна. Ему всегда было сложно держать темп из-за астмы, и к концу своего «дефиле» он переставал обращать внимание на то, как шумно передвигается по сцене. Я поспешила закончить с макияжем, ведь если Бун уходил за кулисы, то через минуту на сцене появлялась Манора, то есть я.

По легенде, у короля кейннаров, полулюдей-полуптиц, было семь дочерей, но даже в особенно прибыльные времена Таши мог позволить себе всего четырех танцоров. Впрочем, нашим зрителям, как правило, не было дела до смысла постановок, и мы были вольны в интерпретациях. Даже то, что кейннарскую принцессу в представлении играла коренная китаянка, никого не смущало. Я уверена, мало кто вообще замечал разницу.

Раздался предупреждающий стук в дверь. Я еще попыталась равномерно распределить блестки на коже, но на то, чтобы перерисовать стрелку на левом глазу, времени не было совершенно. Так она и осталась - от верхнего века к виску не прямой и уверенной линией, а жалким изломом крыла больной птицы. Оттого и выражение лица у меня казалось каким-то несчастным и замученным.

Но когда Таши пришел за мной, я была готова. Я знала, что выйду под слепящие лучи софитов и станцую так, как будто кроме них меня никто не видит. И зрители в зале не поймут, танцую я плохо или хорошо, потому что в этот момент будут жевать тушеное мясо с овощами и орешками кешью и запивать его трижды разбавленным пивом. Я знала, что не стану высматривать в зале человека в белом костюме, но если вдруг случайно встречусь с ним взглядом, то и глазом не моргну, не собьюсь ни на полтакта. И даже глупое лисье сердце не сделает лишнего удара. Ни одного. Вот так-то.

Я коснулась пальцами лба, посылая салют своему отражению. Это было моим счастливым ритуалом. Перед каждым выступлением я желала себе удачи. Или не себе, а тому образу, который мне предстояло воплотить.

За спиной у меня изгибались пять призрачных, невидимых человеческому глазу хвостов. Они были моей гордостью и говорили об опыте и силе, но куда более - об умении выживать. Пхатти потому и выбрал меня, чтобы сопровождать Луиса Каро, что посчитал, будто я справлюсь лучше, чем его любимица Мэй, у которой было лишь четыре хвоста. Договориться с ней ему было бы куда проще, но, когда речь шла о соблазнении, мне не было равных.

Не бросив ни одного взгляда в зал, я начала свой танец.

Легенда гласит, что, когда человек умирает, его душа может вселиться в лису. И в зависимости от того, злым или добрым был этот человек, лиса станет оберегать живущих людей, помогать им или же, наоборот, всячески вредить. Другие утверждают, что лисы - это души, которым было отказано в перерождении. А еще говорят, что стоит только лисе ударить хвостом оземь, так тут же начнется пожар. Но это сказки.

Я сделала несколько шагов по сцене и, словно внезапно обмякнув, изогнулась, вскинув руку, и впервые повернулась лицом к своим зрителям. Мои хвосты коснулись пола, но никакого огня не вспыхнуло. По крайней мере, на сцене.

Не знаю, вселился в меня чей-то дух, или просто на то была воля богов, а может, я просто родилась лисой… Как и люди, мы гадаем, откуда пошел наш род. Мы хитры, изворотливы и обольстительны, но не знаем, кто создал нас такими.

Что бы ни говорилось в старых китайских легендах, а лисы редко проявляют агрессию и никогда не убивают. Люди из-за этого считают нас слабыми и трусливыми, но у них своя философия и свои взгляды на жизнь. Мы же предпочитаем определения «сдержанные» и «мудрые». Хотя это тоже больше из сказок, чем из были. Лис много, и все мы разные.

Ритм моего танца слегка изменился, и я больше не была скромной и целомудренной принцессой. Манора сбрасывала свое оперенье, чтобы окунуться в волшебный источник. Я двигалась по кругу, то приближаясь к краю сцены, то удаляясь от него и словно дразня. Про себя я называла эту часть представления «мягко и упруго». Мои руки медленно и плавно двигались вдоль тела, но каждое движение было наполнено едва сдерживаемым желанием вырваться на свободу, взлететь. Моя любимая мелодия. Мужчинам в зале она тоже нравилась, но отныне я танцевала лишь для себя.

Я представляла, что лунный свет пронизывает меня с головы до ног и я бегу по мягкой, пушистой траве к священным холмам, чтобы совершить ежемесячный ритуал. У всех лис он свой, но каждый так или иначе связан с Луной. Все мы в полнолуние выходим на улицу и спешим предстать пред взором ночной заступницы. Не только в полнолуние, каждую ночь, каждый день мы ощущаем ее власть. В ней мы черпаем свою силу, она оберегает нас, и лишь она нам учитель и судья.

Есть, правда, и иной способ получить силу. Лиса может взять ее у человека. Многие, наверное даже слишком многие, поступают именно так. И хотя нужно нам совсем чуть-чуть, от длительного кормления люди слабеют. Мне не доводилось слышать о том, чтобы постоянные партнеры лис умирали, но чего только не бывает на белом свете.