Нефертари. Царица египетская - [38]

— Мы обсуждали возвращение Нефертари во дворец.

Хенуттауи переглянулась с верховным жрецом Рахотепом.

— В самом деле? Неужели ей так тяжко пришлось у моей сестры?

— Отнюдь, — твердо заметил Рамсес. — Просто Нефертари принесет куда больше пользы во дворце, чем в храме Хатор.

Я посмотрела на Уосерит. Неужели это правда? И Рамсесу я нужна только потому, что могу быть ему полезна? Но Уосерит избегала моего взгляда.

— Значит, ты передумала стать жрицей? — уточнил Сети.

Я кивнула.

— Мне хочется поскорее вернуться в Малькату.

Сети откинулся в кресле.

— Тогда, вероятно, ты придешь завтра на прием в тронном зале? Через несколько дней мой двор переезжает в Аварис.

Я взглянула на Туйю, которая так и сидела с вытянутым лицом.

— Навсегда?

Фараон кивнул и закашлялся.

— Я сделаю Аварис столицей Нижнего Египта, — объяснил он. — Хочу жить поближе к северной границе, чтобы не спускать глаз с хеттов.

В ту минуту я поняла, как, наверное, нелегко было ему провожать своего сына в Нубию, а самому оставаться. Сети всегда хотел защитить Египет и наблюдать за его врагами, хотя сам и не мог уже выйти на поле битвы.

Сети дышал с присвистом, и Рамсес нахмурился.

— Для здоровья отца полезнее держаться подальше от такого большого и жаркого города, как Фивы. Это важнее всего.

— Я возьму с собой нескольких советников, — отмахнулся Сети. — И половину войска. Отплывем, пока не испортилась погода. — Глаза фараона остановились на мне. — Я надеюсь, ты придешь с ним попрощаться.

Рамсес положил руку мне на колено, и я улыбнулась.

— Обязательно, государь.

На обратном пути в храм я передала Уосерит, что сказал мне Рамсес, когда мы уходили из его спальни.

— Вещи соберем сегодня же: завтра нужно успеть к приему в тронном зале, — довольным голосом произнесла Уосерит. — Верно ли я понимаю, что вы с Рамсесом…

— Конечно же, они с Рамсесом! — воскликнула Алоли, заглушая плеск весел. — Посмотри на нее! Ведь у вас с ним было?..

Я кивнула, и Мерит подавила вздох.

— Прямо сегодня, госпожа?

— Не оставлять же любовь только богам, — сказала Уосерит. — Нефертари нужна Рамсесу сейчас, и потому он должен видеть ее перед собой и знать, за что ему предстоит бороться.

В мерцании масляного светильника я попыталась разглядеть выражение ее лица.

— Бороться?

— Предстоит борьба, и не только между моим братом и царицей Туйей. Алоли сидела за столом с придворными и слышала их разговоры.

— Обо мне? Что они говорили?

Алоли покачала головой.

— Лучше не повторять.

— А как вела себя Хенуттауи, ты и сама видела, — продолжала Уосерит. — Как только Рамсес заявит, что хочет на тебе жениться, верховный жрец разгневается еще пуще, ведь, по слухам, Рахотеп захаживает в покои моей сестры. И все же — мой брат любит Рамсеса и редко ему отказывает. Думаю, и на этот раз не откажет.

— Хенуттауи умеет убеждать, — заметила я.

— Но не так, как влюбленный мужчина.

— А если он меня не любит? Ты ведь слышала, что он сказал во время пира: во дворце от меня будет больше пользы, чем в храме.

Уосерит смерила меня долгим взглядом.

— Он говорит это, потому что хочет убедить отца. Фараон Сети привык считать тебя дочерью, но вот увидеть в тебе подходящую жену для фараона — дело совсем другое.

Я отвернулась к реке, чтобы никто не заметил моего разочарования.

— Как раз по тому, насколько упорно он будет за тебя бороться, ты и поймешь, сильно ли он тебя любит, — заметила Алоли.

— А если он бороться не захочет, значит, я того не заслуживаю.

Наша ладья подошла к пристани.

— Так постарайся заслужить, — посоветовала верховная жрица.

Мы прошли через врата храма, и Уосерит отправила целую толпу слуг укладывать мои вещи. Мерит велела нагреть мне воды для купания.

— Сейчас? — удивилась служанка.

— Конечно, сейчас. Не утром же! — буркнула моя няня.

Я лежала в ванне и старалась вспомнить все, что произошло в спальне Рамсеса. Мне хотелось вспоминать это снова и снова, сохранить в памяти каждую подробность… Мерит терла мне спину, а я рассказывала ей о событиях дня, от начала до конца. Выслушав меня, она тяжело вздохнула и прошептала:

— Теперь ты женщина, госпожа моя. А скоро… — Мерит зашмыгала носом. — Скоро уйдешь от меня к Рамсесу.

— Не плачь, мауат. Никогда я тебя не брошу. Даже ради сотни фараонов.

Мерит поморгала и задрала подбородок.

— Это слезы радости, а не горя. Царица Нефертари! Мать будущего фараона Египта.

Лежа в теплой воде, я вздохнула.

— Теперь нам не придется никого бояться. Ни верховного жреца, ни Хенуттауи. Если я стану царицей, даже Исет нам ничего не сделает.

Я встала, и Мерит протянула мне теплую простыню. Я целиком в нее закуталась, но все равно дрожала.

— Вдруг я не смогу родить ребенка?

— Кто тебе сказал? — зашипела Мерит. — Почему это ты не сможешь родить?

— Я маленькая.

— Таких женщин полно.

— Не таких же маленьких. И потом, моя мать умерла, рожая меня, — прошептала я.

— У тебя будет много детей. Столько, сколько захочешь.

Я накинула тунику. В туалетную комнату доносились голоса из спальни: мои вещи укладывали в привезенные из Малькаты сундуки. Я пробралась через полную слуг комнату и вышла на балкон — посмотреть на рощи. В лунном свете сикоморы напоминали худых сгорбленных старушек. Увижу ли я их снова? Я дрожала от холода.