Недремлющий глаз бога Ра - [9]

— Крокодила? Так это крокодил? Вот фраера дешевые! Прикинь, говорили, что из анаконды сделано. Весь Рим, мол, на уши поставили, пока нашли!

По его возмущенному тону я понял, что в Москве ещё кто-то утратит детородные функции. С ним трудно было общаться не в ущерб рождаемости.

Они с Веником заспорили, водятся ли в Италии анаконды, но тут возле наших сидений появилась пристыженная стюардесса с подносом, на котором стояли продолговатые стаканчики, на четверть заполненные коричневатой жидкостью.

Взяв один, Липский с подозрением понюхал напиток и объявил:

— Мне кажется, нас здесь хотят споить!

Истребив с нашей помощью доставленный продукт, Саша, которому сидеть в обычном кресле было затруднительно, принялся прощаться.

Наклонившись, он привлек меня к себе как бы для братского поцелуя и вдруг шепнул:

— Ты в курсе, что вас пасут?

Я поразился не столько его словам, сколько голосу, который внезапно сделался ясен и тверд.

— Как это? Зачем?

— Вам виднее, чего вы там набедокурили, — он отпустил мою шею, поднялся и ушел, заметно пошатываясь.

Я оглядел салон, но ничего подозрительного не обнаружил.

Пассажиры дремали или были заняты чтением, а стюардесса оживленно беседовала за занавеской с какой-то пожилой дамой. Никому не было до нас дела.

Решив не тревожить попусту Веника, который уже начал похрапывать, я закрыл глаза и погрузился в тяжелую, хмельную дрему.

Очнулись мы от жестокой тряски, которая сопутствовала маневрам снижающегося лайнера. Огромный самолет трясся и ходил ходуном, а плоскость крыла так вибрировала, что казалось, будто из неё вылетают заклепки.

Однако, ниже уровня облаков вибрация прекратилась, а через некоторое время мы ощутили упругий удар, после которого пассажиры дружно зааплодировали.

Выполнив торможение, «Боинг» свернул с посадочной полосы и начал выруливать к месту стоянки. Вскоре всех пригласили к выходу.

Мы пошли в потоке пассажиров и добрались до иммиграционной службы, где очередь разделилась: основная часть направилась к проходу с табличкой "Для граждан европейского сообщества", а возглавляемый Сашей Тверским хвостик потянулся к унизительной надписи "Прочие".

Тут я решил понаблюдать за попутчиками и задержал Липского:

— Ты не думаешь, что для конспирации нам следует взять псевдонимы? Как ни крути, мы на чужой территории!

— А, ты имеешь в виду секретные службы? Мудро. Я буду сэром Персивалем Мольтке, эсквайром!

— На эсквайра ты пальтом не вышел. Будешь просто Шерноблем Монэгрским, а я — графом Оливье.

— Я пальтом не вышел?! А на плащик свой, убитый горем, глаза обороти! Нет, я просто поражаюсь, как некоторые корчат из себя наследных принцев.

— Ладно, пускай я буду Миннегага Анатольевич Пэмосэд, а ты — кем хочешь.

Он поразмыслил немного и примирительно сказал:

— Чтоб никто не скулил от зависти, я буду маркизом Де Садуром, но ты можешь называть меня Садиком. Для краткости.

Законспирировавшись до неузнаваемости, мы успешно прошли таможенный досмотр — про наличие алкоголя в багаже нас даже не спросили.

— Смотри, смотри! — Веник указал рукой в сторону встречающих. — Настоящая светская дама! Из высшего общества.

В толпе выделялась эффектная, элегантно одетая шатенка с бумажным плакатиком, на котором корявыми русскими буквами были выведены наши фамилии. Как только мы приблизились, Липский попытался заключить девушку в объятия, но та испуганно отшатнулась и едва не закричала.

— Don't worry! We are all that you need… — струсил маркиз.

— Слава Богу! — по-русски ответила шатенка. — А я подумала, что вы из полиции. Господи, как же вы меня напугали!

— Опасаетесь полиции? С чего это вдруг? — удивился я.

Та слегка замялась:

— На самом деле — чепуха, женская мнительность. Просто у меня истёк срок пребывания, вот я и паникую.

— С нами вы можете ничего не бояться. Мы элементарно решим все ваши проблемы, — Липский всё-таки обнял её за плечи. — Скажите только, где здесь ближайший бар?

— Думаете, там можно продлить документы? — ядовито улыбнувшись, спросила девушка.

— Все формальности — после! Мы с товарищем едва не погибли в авиакатастрофе. Представляете, самолет начало трясти…

— Это заметно, — перебила она, высвобождаясь. — Руки у вас до сих пор дрожат! Я всё понимаю, господа, но у нас очень мало времени. Мы должны успеть на катер, а это в другом городе. Если хотите, возьмём успокаивающее по дороге.

Звали её Наташа. Сотрудником "Фарма Трейд" она не являлась, но за небольшую плату выполняла отдельные поручения. «Эскорт-сервис», как это здесь называлось.

По слишком уж скупым ответам приставучему маркизу можно было догадаться, что зарабатывала девушка не интеллектом, а в Англию приехала для повышения квалификации. Во всяком случае, в обществе незнакомых мужчин неловкости она не испытывала.

Погрузившись в голубой «Escort» с правым рулём, мы покинули Хитроу, через бристольское шоссе выбрались на кольцевую лондонскую дорогу, а с неё свернули на трассу, ведущую в Саутхемптон.

Катер, о котором говорила Наташа, загружался в порту Веймаус, на самом юге Англии. Он должен был доставить нас на зафрахтованное компанией экспедиционное судно.

Никакой другой информацией девушка не располагала.