Недреманое око - [9]

Что-то было не так. Он желал не этого. Клэй вдруг снова стал слабым, испуганным, неуверенным…

Навалившись на стол, он схватил нож для бумаг и, уже зная, что проиграл, вонзил его в сердце Вандермана.

— Тонкое дело, — сказал инженеру судебный социопсихолог. — Очень тонкое.

— Хочешь, чтобы я пустил все сначала?

— Нет, не сейчас. Я хочу подумать. Эта фирма, в которой ему предлагали должность… Теперь предложение снято, да? Они очень щепетильны, когда дело касается морали. Страховка или что-то подобное… не знаю. Так, теперь мотив.

Социопсихолог посмотрел на инженера, а тот сказал:

— Полтора года назад у парня был мотив, но неделю назад он терял все и не получал ничего. Он лишался работы и денег, его уже не интересовала миссис Вандерман… правда, когда-то Вандерман побил его, но…

— Один раз он уже пытался стрелять в Вандермана, но из этого ничего не вышло, помнишь? Хотя он даже опрокинул пару рюмок для храбрости. Но что-то мне тут не нравится. Клэй ведет себя на диво образцово, и у меня нет на руках никаких доказательств.

— Может, копнем его прошлое поглубже? Мы дошли только до четвертого года жизни.

— Там мы не найдем ничего важного. Очевидно, что Клэй боялся отца и одновременно ненавидел его. Типичный случай, элементарная психология. Отец был для него символом возмездия. Боюсь, что Сэм Клэй сумеет выйти сухим из воды.

— Но если, по-твоему, за этим что-то кроется…

— Мы обязаны представить доказательства, — вздохнул социопсихолог.

Визиофон загудел, тихий голос о чем-то спросил.

— Нет, заключение еще не готово… Сейчас?.. Хорошо, я зайду к тебе.

Он встал.

— Заместитель начальника настаивает на консультации, но я не жду от нее ничего особенного. Боюсь, это дело мы проиграем. В этом и состоит проблема совести, выведенной наружу…

Он не закончил и вышел, качая головой, а инженер остался задумчиво вглядываться в экран. Но через пять минут инженеру поручили другое дело — работников не хватало, — и всю следующую неделю у него не было возможности закончить следствие. А потом это уже не имело значения.

Потому что через неделю Сэм Клэй вышел из здания суда оправданным по всем пунктам. Би ждала его внизу. Она была в черном, но в ее сердце траура явно не было.

— Сэм… — позвала она.

Клэй посмотрел на нее.

Он был слегка ошеломлен, потому что все кончилось и прошло точно по его плану. Око закрылось, невидимые зрители надели пальто и шляпы и покинули театр личной жизни Сэма Клэя. С этой минуты он мог говорить и делать все, что ему хочется, не контролируемый никакими цензорами. Он снова мог поддаваться порывам.

Ему удалось перехитрить общество. Сэм Клэй сумел перехитрить Око со всей его технологической мощью и всех его слуг. Он, Сэм Клэй, обычный гражданин. Это было чудесно, и он никак не мог понять, почему после выполнения плана чувствует себя таким несчастным.

Правда, было еще это мгновенное колебание перед убийством. Минута слабости. Когда приходится принимать важные решения, человек зачастую паникует в последний момент… когда собирается жениться, например. Или… что же там было еще? Какая-то еще жизненная ситуация, о которой он часто слышал. Мысль снова и снова ускользала от него, но он все же сумел ее поймать. Когда человек собирается жениться… или покончить с собой. Когда он уже нажимает на спуск или прыгает с моста. Тогда в мыслях происходит резкий поворот и человек готов отдать все, только бы избежать уже непоправимого шага. Но уже не может. Слишком поздно. Свершилось.

Выходит, как он был глупцом, так глупцом и остался. К счастью, оказалось, что еще не поздно. Его тело приняло управление на себя и сделало то, к чему он готовился. А работа не имела значения, он найдет себе другую. Он доказал свои способности. Если уж он сумел перехитрить само Око, теперь никакая работа не будет для него слишком сложной. Вот только… никто не подозревал о его возможностях. С ума сойти! Одержать такую феноменальную победу после бесконечной череды поражений и не получить заслуженного признания! Сколько людей пробовали и терпели поражение там, где ему повезло… богатых, способных, умных людей?! И все они проиграли Оку, а ставкой была жизнь. Только Сэм Клэй сдал самый важный экзамен, но не мог рассчитывать на похвалу.

— …я знала, что тебя оправдают, — говорила Би.

Клэй уставился на нее.

— Что?

— Я говорю, что рада видеть тебя на свободе, дорогой. Я знала что тебя оправдают, знала с самого начала. — Она улыбнулась ему, и он впервые заметил, что Би чем-то напоминает бульдога. Было в ее лице что-то такое… линия нижней челюсти, что ли. "Когда она стискивает зубы, — подумал он, — нижние клыки наверняка чуточку выступают вперед". Под влиянием внезапного импульса он хотел было спросить ее об этом, но решил, что лучше не надо.

— Ты правда знала?

Она сжала его ладонь. Какая все-таки уродливая эта ее нижняя челюсть. Странно, что он не замечал этого раньше. И какие маленькие глаза под тяжелыми от туши ресницами. И как холодно они смотрят.

— Пойдем куда-нибудь, где мы будем одни, — предложила Би, прижимаясь к нему. — Нам столько нужно сказать друг другу…

— Мы и так одни, — ответил Клэй, невольно возвращаясь к своим рассуждениям. — Никто на нас не смотрит. — Он взглянул вверх, на небо, и вниз, на мозаичный тротуар, глубоко вдохнул воздух и вытолкнул его из легких в медленном выдохе. — Никто, — повторил он.