Недостройка - [10]
– А что за борт-то? – это Петрович спросил.
– Обычно МИ-8 туда летают, но случаются и КА-26 с МИ-6, маловероятно, но случаются.
– И долго туда лететь?
– В районе часа – напрямую конечно быстрее, но вы ж линию берега огибать будете, значит час и получится.
– Ну здорово, – наконец сформулировал ответ Петрович, – а из вашего института кто-то с нами полетит?
– На вертушке нет, там места мало, а если в конце концов судно выделят, то подъедут два-три человека. На Халактырку вас сегодня первый раз Рабинович сопроводит, ну чтоб вы не заплутали, а дальше сами уж будете ездить, не маленькие. Значит, каждый раз, когда уезжаете на аэродром, считайте, что это в последний раз и назад вы не вернётесь – ключи от квартиры сдаёте нам на вахту, всё ясно?
Народу больше никаких разжёвываний не потребовалось и мы все плюс Лёлик обречённо потопали на причал, там как раз через полчасика катер отходил. Ехали мы долго и муторно, в бухте сильный ветер был, так что качало нас изрядно. Заодно выяснил, что из всей нашей команды я один не страдаю морской болезнью, остальные хотя бы по разу бегали блевать в местный гальюн.
По приезде в Халактырку Петрович с Лёликом отправились к местному руководству выяснять наши дальнейшие планы, а нас четверых оставили загорать на лужайке перед зданием вокзала. Выясняли они достаточно долго, так что у меня лично успело образоваться небольшое, но увлекательное приключение на этой лужайке. Лежу, значит, никого не трогаю, остальные на достаточном удалении – подходит солдатик с лычками внутренних войск.
– Привет, – говорит.
– Здорово, – отвечаю.
– Слышь, братан, не купишь мне пивасика? Вот деньги, вот канистра.
– А сам-то чего? – спрашиваю я.
– Да солдатам не продают.
Ну согласился, взял у него и деньги, и канистру, сходил к пивному ларьку, он тут недалеко располагался. Без проблем заполнил ёмкость, рассчитался и отдал всё тому солдатику, а он очень быстрым шагом скрылся в каком-то проулке. Ладно, загораю дальше, а через десяток минут слышу какое-то не очень здоровое оживление сзади. Оглянулся – идёт военный патруль, ведёт с собой того самого солдата с канистрой в руках. Я на всякий случай немедленно передислоцировался к камере хранения, не люблю разборок с правоохранительными органами, и вот от этих камер, там было, за чем спрятаться, слышу следующее:
– И где он? – это старший патруля спрашивал.
– А я знаю? – это солдатик оправдывался, – здесь загорал недавно.
– Пойдём поищем.
Тут уж я всё понял, что косяк какой-то упорол, и далее скрывался уже целенаправленно – хрена лысого они меня нашли. Через час примерно, когда всё успокоилось, Петрович с Лёликом вышли с вестью о том, что нелётная погода (при идеально чистом небе, ни облачка, ну да ладно, лётчикам виднее), я обрисовал тихонько Лёлику ситуацию и спросил, чего за дела?
– Ну ты, парень, по краю прошёл, едва-едва под откос не свалился, – радостно оскалил зубы Лёлик. – Понимаешь в чём дело-то… здесь у нас абсолютный запрет на покупку спиртного военнослужащим срочной службы. Если сами они покупают, то шкурят продавцов, если кто-то им покупает, то посредников.
– И чего, например, будет посреднику? – упавшим голосом спросил я, – если поймают?
– Чего-чего, высылка с территории Камчатки в 24 часа…
Авачинская сопка
Да уж, и ещё волчий билет бы выписали вдогонку, подумал я, так что повезло тебе, брат Антоша, ой как повезло. Больше мы к этому вопросу не возвращались, а я дал себе зарок на такие дешёвые разводы больше не вестись.
Больше ничего интересного в этот день не произошло – ну прошвырнулись по центру Питера, ну посмотрели на местных девушек, ну заглянули в магазины. Ассортимент здесь, конечно, побогаче был, чем у нас в Приволжске, но ненамного, удивило только изобилие консервов «Кофе со сгущённым молоком», штабелями на всех прилавках стояли, а у нас я такой экзотики сроду не видел. Спросил у Лёлика, чего это так вдруг, тот ответил очень просто и убедительно:
– Ты на цену-то посмотри.
– Смотрю, – сказал я, – два-двадцать.
– Ну… дорого же. Даже с нашими северными зарплатами дорого. Вот обычную сгущёнку по 60 коп или какао с молоком по 90 ты здесь хрена лысого отыщешь, только по знакомству или по бартеру, если сумеешь.
– Ну и ладно, а я прикуплю штуки три, – ответил я, – пригодится.
И прикупил. Глядя на меня, то же самое и все остальные наши командировочные сделали.
А следующий день и вообще все следующие вплоть до пятницы у нас были расписаны, как под копирку, с этого вот, за исключением конечно купли-продажи пива для военнослужащих. Утром подъём, завтрак либо из того, что сами купили, но чаще в соседнем буфете, он с восьми утра открывался, потом сдача ключей на вахту института, потом катер на морвокзал, потом пересадка на семёрку и вот она, любимая Халактырка.
– Что, будет сегодня борт в Ольховую?
– Сидите, ждите, может после обеда…
После обеда:
– Не, сегодня нелётная погода (на небе по-прежнему ни облачка), свободны до завтра.
Как вариант:
– Все борта заняты, внеплановая тревога.
Или:
– Горючка закончилась, сегодня никак.
Едем знакомым маршрутом домой… все окрестности этого долбаного аэродрома наизусть уже выучили. И центр города тоже. Самое злачное место, как мы поняли, здесь был отдел кадров морского порта – вокруг него постоянно толпилась куча небритых и не очень трезвых мужиков в надежде наняться куда-нибудь на службу. Брали, как нетрудно догадаться, далеко не всех.
Пятая книга серии "Империя у края". Герой, пройдя огонь, воду и медные трубы, опять всё начинает с нуля.
Попаданец в 1977 год. Прямо из офиса в колхоз "Заря коммунизма" на сельхозработы. Что там будет делать и как выживать, пока не знает и решает по мере способностей и поступающей информации.
Сможет ли попаданец из нашего времени изменить что-нибудь в жизни, если он оказался не в 1917 и не в 1941 и даже не в 1977 году, а прямиком в диком постсоветском капитализме 93 года, где правят бал акции МММ, ваучеры Чубайса, спирт Ройал, лосины и малиновые пиджаки. Леонид Молодцов попробовал… 18+.
Попаданец в конец 19 века на самое дно общества – в беспризорника-оборванца на Нижегородской ярмарке. Пытается вскарабкаться вверх по лестнице, ведущей вниз.
2 книга цикла 'Империя у края' (в «Доп. материалах» лежат 2 альтернативные концовки книги). Попаданец из 2017 года в 1977 отработал в колхозе и возвращается домой в г. Горький, формулирует наконец, что он собирается сделать (теория доктора Бадмаева), устраивает первое в стране ТСЖ в своем доме, пытается сколотить группу единомышленников, влюбляется и теряет свою любовь, спекулирует монетами и джинсами, с разной степенью успеха, и еще много чего делает. В итоге оказывается у разбитого корыта… ну не у совсем разбитого, но у сильно покореженного корыта.
Попаданец из 2017 года в 1977 год, студент первого курса политехнического института сначала работает в колхозе на обязательных сельхозработах, зарабатывает досрочное возвращение в город и продолжает свою деятельность уже там — создает первое в стране ТСЖ, спекулирует монетами и джинсами, ходит под следствием по убийству, находит и теряет свою любовь и многое другое.
Жизнь тринадцатилетнего Джека меняется в одно мгновение: еще утром у него были дом в уютном датском городке и любящие родители – а уже вечером того же дня он, одинокий, напуганный, с разбитым сердцем, оказывается где-то далеко от Земли в компании незнакомых людей. Вскоре выясняется, что часто снившийся мальчику страшный сон, который он считал просто ночным кошмаром, имеет отношение к его новой реальности. В том сне жуткие крылатые змеи парили в кроваво-красном небе с шестью небесными светилами. Видение оказалось фактом из истории Идуна – неведомого прежде мира. С Идуном теперь связана судьба Джека.
Провинциальный работяга, со своими жизненными трудностями и неурядицами, попадает в переплёт чужих интересов. Выиграв счастливый билет в один конец. Жаль, не в турагентстве и не в Европу. Да и не при жизни. На своей шкуре испытав, чем туризм отличается от эмиграции. Казалось бы, живи да радуйся. Хорошо там, тепло, солнечно, люди радушные, зверьки забавные, фрукты необычные, пейзажи красивые. Ну а то, что на камнях яичницу жарить можно, без огня, аборигены, как дети, радуются чужой смерти, зверьё откармливается мясом, ещё недавно носившим штаны и тапочки, фрукты хороши, но попробуй отбери, а уж как хорошо смотрятся могилки под тем барханом, так это мелочи. Попав в другой мир, в тело никому неизвестного аристократа, наш герой спасается от чужой, уже проигранной войны, прибившись к каравану власть имущих.
Раз в триста лет на Земле рождается девушка, которую в Дракардии называют Ирана. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А если Ирану в жены возьмет дракон, то на свет появится легендарный Орникс, наделенный могущественной силой, который проживет больше трех веков. Оборотни и колдуны могут разделить жертву между всеми членами своих кланов, но вот дракону она может достаться только одному. Ведь цена рождения Орникса – жизнь девушки. Раз в три столетия в Дракардии разгорается настоящая война за право убить Ирану.
Грядёт время перемен и всем необходимо выбрать, на чьей они стороне. Даже высшим. Кейну очень нужны сильные союзники, но как убедить их присоединиться? Как доказать, что он хочет спасти их мир, а не разрушить? Да и уверен ли он, что пришёл в этот мир, чтобы его спасать…
Едва Розали и Лео возвращаются в Мюнхен из путешествия по Флоренции 1478 года, как перед ними возникает новая проблема: похищен могущественный магический артефакт ордена Рубинов. Из всех возможных людей магистры ордена сочли виновной именно Розали. А когда она не получает поддержки даже от возлюбленного, девушка решает найти виновного самостоятельно. Оказавшись в Риме XVI века, Розали узнает, что жизни великого Леонардо да Винчи грозит страшная опасность, ведь Люциан Морелл не остановится, пока не изменит привычный ход времени, а противостоять ему Розали должна в одиночку.
Вторая книга серии приключений нашего современника в годы Гражданской войны. Большевики упорно бросая дрожжи в унитаз добились своего. Дерьмо поперло везде и всюду. Жизнь стала невыносима. Кто был смел и решителен — поднялся на борьбу, кто был слаб — сломался и подчинился. Начинается знаменитое Донское восстание казаков и каждому предстоит самому выбрать сторону, чтобы сражаться.