Недостающее звено - [27]

Так-то оно так. Человекообразные обезьяны обладают начатками прямохождения. Они сообразительнее низших обезьян и чаще пользуются руками. Почему же не все они стали людьми? Вопрос этот крайне сложен. Пожалуй, найти на него ответ будет проще всего, если мы перенесемся в экваториальный лес Будонго, каким он был 20–30 миллионов лет назад, и попробуем воссоздать ситуацию с точки зрения живших в то время человекообразных обезьян. Между ними уже появились различия — мы это знаем, в этом нас убеждают окаменелости. Но различия эти еще не столь велики, как в наши дни. Все четыре сохранившихся вида человекообразных обезьян — гиббоны, орангутаны, шимпанзе и гориллы — стали крупнее, чем были когда-то, причем, если не считать гиббонов, гораздо крупнее. И у всех у них руки стали длиннее, особенно у гиббонов и орангутанов.

Гиббоны и орангутаны обитают в Азии. Наблюдения и экспериментальные, в том числе генетические, исследования выявляют у них поразительные отличия от шимпанзе и горилл. Собственно говоря, они гораздо меньше похожи на шимпанзе, чем человек. Это указывает на очень давнее разделение, которое произошло задолго до того, как разветвились линии человека, гориллы и шимпанзе, и даже может считаться еще одним доводом в пользу общего африканского происхождения этих трех видов, состоящих в более тесном родстве.

Для гиббона и орангутана в наши дни характерно то, что они ведут почти исключительно древесный образ жизни. Миллионы лет лазанья, раскачивания на ветках и питания исключительно плодами лесных деревьев выработали у них крайне выраженную древесную специализацию. Оказываясь на земле, они передвигаются медленно и неуверенно. На деревьях же они великолепны, причем каждый по-своему. Гиббон — прирожденный воздушный гимнаст: он повисает то на одной, то на другой ветке, раскачиваясь, как сорвавшийся со стопора маятник, и, внезапно описывая в воздухе головокружительную дугу, хватается за следующую ветку только для того, чтобы тут же перелететь на третью. Любой гиббон способен за две секунды пролететь по всей длине вагона метро, перехватившись не больше трех-четырех раз. Для гиббона руки и кисти — это все. Пальцы у него удлинены и служат мощными крючьями, чтобы хвататься за ветки. В результате такой специализации пальцев гиббон по сравнению с остальными человекообразными обезьянами обладает наименее ловкими руками и самым маленьким мозгом.

Орангутан совершенно не похож на гиббона. Он гораздо крупнее: взрослый самец-оранг весит 100–150 килограммов, в то время как гиббон — каких-нибудь 5–7 килограммов. Совершенно очевидно, что животное таких размеров не приспособлено к тому, чтобы стремительно летать по ветвям. Однако благодаря на редкость цепким пальцам не только передних, но и задних конечностей, которые он способен протягивать в любых направлениях (собственно, его с полным правом можно назвать четвероруким), орангутану, как он ни крупен, доступна практически любая часть дерева. Уверенно хватаясь за ветки и перебирая лапами, он передвигается неторопливо, но успешно, хотя и принимает при этом самые невероятные позы. Например, орангутан способен, ухватившись ногами за две вертикальные ветки, "сидеть" в воздухе так, что его голова находится на уровне пальцев, а рука тем временем тянется к какому-нибудь плоду. В подобной позе он удивительно напоминает огромного волосатого оранжево-коричневого паука.

Если сравнить этих специализированных животных с универсальной моделью низшая обезьяна — человекообразная обезьяна (то есть с вероятным общим предком всех обезьян), то становится ясно, что гиббон и орангутан эволюционировали совершенно не в том направлении, которое могло бы привести к очеловечиванию их потомков. Оба они настолько приспособлены для жизни на деревьях, что любые дальнейшие изменения могут привести только к еще большей специализации.

Гориллы и шимпанзе, с другой стороны, не пошли чисто древесным путем. Специализация горилл, если это можно назвать специализацией, проявлялась в увеличении размеров и в переходе от питания плодами и листьями к более широкому ассортименту, включающему молодую кору, старые листья, корни, побеги бамбука и разные травянистые растения.

Эти два направления специализации гориллы идут параллельно друг другу. Спускаясь на землю за кормом, горилла может ничего не опасаться, потому что она — крупное и сильное животное и хищник предпочитает обходить ее стороной. А оттого что она крупна, ей требуется много грубой растительной пищи, которой изобилуют места ее обитания. Современную гориллу можно назвать "бывшим брахиатором". Она сохраняет весь аппарат, необходимый для лазанья и хватания — у нее остались ловкие пальцы, сметливый мозг и длинные руки обезьяны-брахиатора, — но она слишком громоздка, чтобы передвигаться по ветвям с помощью рук. Молодые гориллы смело резвятся на деревьях, но их родители на это не способны. Они, в сущности, почти наземные животные. Гориллы обрели на земле очень удобную экологическую нишу, и необходимость в дальнейшей эволюции для них исчезла. Они, так сказать, слоны мира приматов и, подобно слонам, могут никого не опасаться, кроме человека.