Недостаточно худая. Дневник топ-модели - [39]
Когда я вышла с кастинга, шел проливной дождь. Себ ждал меня в машине вместе с Рикардо. Он вышел, чтобы пропустить меня на заднее сиденье. Пока он откидывал свое сиденье, а я складывалась пополам, чтобы залезть назад, мы промокли до нитки. Я разозлилась и наконец осмелилась спросить, не было ли бы намного проще, если бы он ждал меня на заднем сиденье, а я села впереди. «Ты, наверно, шутишь, Виктуар! Я мужчина и сидеть сзади не собираюсь». Какой идиот!
В довершение всего с видом триумфатора он заявил, что завтра в районе полудня должна приехать его новая подопечная, Мелисса, «очень красивая метиска», которую он нашел снова на улице и которая, вне всяких сомнений, должна свести всех с ума. «Она восхитительна, вот увидишь! Истинная красотка. Я вас познакомлю и надеюсь, что вы поладите». На это можешь точно рассчитывать, Себ.
Какой-то кошмар! Я, кто ненавидел этот город, этого парня и профессию в целом, вдруг начала испытывать приступы ревности! Только этого мне еще не хватало. Как вообще можно было переживать из-за того, что этот неудачник вдруг заинтересовался кем-то еще, помимо меня, и кому наплел также с три короба, вместо того чтобы проявлять полное равнодушие? Мне было крайне необходимо, чтобы мама как можно скорее приехала и вытащила меня из этого ночного кошмара.
На пределе возможного
Я встретилась с Мелиссой на следующий день во время первого кастинга, куда она приехала со своим собственным шофером – к счастью, нам не нужно было делать все вместе. Она тут же заговорила командным тоном и описала мне, как Себ познакомился с ней на улице, представил ее агентству Silent, а затем без особых дальнейших объяснений бросил ее в пучину всего, что мне было уже так хорошо знакомо. Я почувствовала горький привкус обиды, узнав, что после всех договоренностей траектория ее карьеры до миллиметра напоминала пройденный мною путь, за тем лишь исключением, что она была более дерзкая, самодовольная и напористая. И что именно ей достались практически все кастинги в Милане.
Я была опустошена.
На следующем кастинге я была, пожалуй, единственной моделью не из России. Я ждала своей очереди часами в этом улье злорадствующих блондинок, высмеивающих всех, кто был не из их команды. В тот момент, когда меня наконец пригласили и я подошла к директору по кастингу, он разговаривал со своей ассистенткой, так что никто из них двоих даже не обратил на меня внимания. Я положила на стол перед ними свое портфолио, но они так и не прервали свою беседу. Я прошлась туда-сюда, потом вернулась к столу. Они продолжали меня игнорировать. Я подумала, может, стоило их прервать, привлечь их внимание и в ненавязчивой форме спросить, не нужно ли мне сделать еще один проход. Но у меня больше не было ни смелости, ни сил. Я взяла свое портфолио обратно и ушла в полном убеждении, что они меня не видели и я только зря потеряла время. Себ подтвердил мои догадки на следующий день: они были крайне удивлены тем, что я не появилась на кастинге! Был ли где-то предел такому хамскому отношению?
Я должна была заехать еще на одни кастинг перед возвращением в отель, где, как я надеялась, меня ждало сообщение о скором мамином приезде. Мы сидели все вместе за огромным столом в мрачной переговорной комнате, в полной тишине, в ожидании, пока откроется дверь и девушек группами начнут запускать внутрь. Час, два, три, почти четыре. В какой-то момент я поняла, что больше не могу этого выносить. Мне не помогала даже записанная Алексом музыка, которая по кругу звучала в моих наушниках. Я не могла избавиться от этого комка в желудке, который таскала за собой повсюду с кастинга на кастинг, поэтому я встала, чтобы немного размяться. Все мигом уставились на меня, как будто я совершила страшнейший из грехов. А я просто продолжала ходить взад и вперед, надеясь, что хоть что-то наконец произойдет в этой комнате – и в моей жизни. Я не понимала, как можно провести остаток своих дней, часами ожидая, что кто-то соблаговолит посмотреть или выбрать тебя; что кто-то будет обращаться с тобой хуже, чем с животным, с неживым предметом, с вешалкой; что кто-то будет использовать тебя, ничего не давая взамен, разве что немного денег.
Я даже не заметила, как начала плакать. Лишь уловив пренебрежительный взгляд со стороны других девушек и триумфальную ухмылку в глазах русских «наемных убийц», я поняла, что нахожусь на грани срыва.
Я вытерла глаза, и когда двери распахнулись, чтобы впустить следующую девушку, я просто взяла и прошла внутрь. Никто не протестовал. Меня попросили надеть красивое длинное платье с вуалью, и с каменным лицом и все больше закипающим внутри меня гневом я стала дефилировать для «высокого жюри». Я сделала небольшой круг и оказалась снова напротив директора по кастингу, который попросил меня переодеться в другое платье. Я отказалась, сказав, что одного наряда будет более чем достаточно. Они просто не поверили своим ушам.
Я попрощалась, взяла свое портфолио и ушла.
Всего полтора месяца жизни я посвятила профессии, которую больше не могла выносить. Но счастье поджидало меня прямо за углом: вместе с Себом в машине Риккардо сидела моя мама! Я упала в ее объятья, сказав, что хочу бросить все прямо сейчас, что я больше не хочу жить такой жизнью и мириться с таким отношением к себе. Себ даже не вздрогнул. Было уже поздно и темно, так что Рикардо отвез нас обратно в отель. Мы поднялись ко мне в номер. Мама долго слушала, утешая, подбадривая и постоянно обнимая. Мы решили, что я продержусь до конца Недели моды в Париже, после чего мы все серьезно обдумаем и решим, что я буду делать дальше. Я заснула прямо в ее объятиях.
