Но Сатико сказала, что ей было очень хорошо и весело с тобой. «…Ода-сан добрая… Ода-сан очень ласковая… Она все время со мной играла, купила мне новое платье и туфли… В горах так интересно…»
Девочка до этого никогда не выезжала из Токио и была очень довольна. А еще она сказала, что ей ни разу не было страшно. Это было единственное показание, говорившее в твою пользу.
Ты заявила, что собиралась покончить с собой после того, как убьешь ребенка. Многие газеты расценивали твое дело как подготовку к преднамеренному убийству. И все же мудрые блюстители закона, учитывая различные обстоятельства, решили тебя не наказывать.
Отец девочки тоже не настаивал на суровом наказании преступницы. Поначалу, когда вас еще не нашли, он бушевал и кричал, что привлечет тебя к ответственности как похитительницу ребенка, но, когда ему вернули Дочь, он сразу утратил свой воинственный пыл, понимая, что судебный процесс даст новый повод корреспондентам покопаться в его личной жизни. И дело ограничилось предварительным следствием. Тебя продержали в обратно, вниз по горной дороге, спотыкаясь во тьме и страдая от каждого шага. Пошла и добралась наконец до человеческого жилья. В этот момент ты сама была всего только маленькой девочкой.
Спутником одиночества делового человека бывает или политика, или чувственная женщина. Но спутником одиночества женщины может быть лишь девочка, дочь – частица собственной ее плоти. Ах, девочка, девочка!..
