Недомут - [34]
- Вроде да, - без зазрения совести соврал Смурнов.
- И то ладно, - улыбнулся болтливый. - Кофе вызвать?
- Вызовите, - согласился он.
Добромут вынул из кармана телефон, кинул в него два слова и упрятал во внутренний карман пиджака.
Через минуту появилась бесшумная.
- Здравствуйте, - неожиданно сказала она, хотя вряд ли обращалась к Смурнову.
Он посмотрел на нее, отмечая уже знакомое: немалые глаза, длинные притягивающие ноги, суженное лицо, ироничный и одновременно ласковый взгляд... Улыбка, столь же добрая, но одновременно и чуть насмешливая. Легкие тапочки, обтягивающий свитер. Это - видел он. Разумеется, он мог и придумать, мало ли как люди сочиняют других людей? Впрочем, глаза, ноги и лицо были фактом, а вот насчет взгляда можно и пофантазировать. Девушка исчезла, поставив две чашки на стол рядом с разговорчивыми мужчинами.
Клетчатый строил косые рожицы. Молчал выжидательно. Наконец уморительно закатил глаза и спросил Смурнова заурядно-человеческим голосом:
- Она тебе нравится, Леша?
- Ну, допустим, - осторожно ответил тот.
- Ох, батенька, не о том думаете, - подытожил банальный. - Я ведь сказал уже, о чем думать надобно. Крути мир на кончике мысли, пока не выпустим. Мы ведь тебя так просто не выгоним, так что время есть. Или не крутится у тебя вселенная?
- Когда вы прекратите издеваться? - спросил он.
Ответа не услышал.
15
Однако первенство держал другой том, льющий рассказы об истории человечества, закономерно оборванной на 1914-1918 годах: Великий Октябрь и вторая мировая были вынесены за желтые корочки в куда менее интересную книгу.
Феодализм быстро превратился в любимое слово. Самыми обожаемыми отрезками тысячелетней нити казались пунические конфликты, история Жанны д'Арк, карта походов Бонапарта, запечатленная на бумагу колониальность, сведения об абсолютизме и среневековые описания, вроде того, сколько стоило снаряжение рыцаря-феодала. Правда приводилась по десятому веку, а единицей измерения служила корова, что таило в себе кристально чистое удовольствие. Самые нужные вещи вроде меча, щита, копья и доспехов стоили недешево. Каждому атрибуту рыцаря соответствовали то две, то семь, а то и десять коров, одним словом, на обмундирование уходило целое стадо, было написано: стадо коров за полное снаряжение, поэтому синьоры сильно угнетали крестьян. Картинки подавали синьоров во всей красе.
Кроме того, рассказывали, как устроен правильный рыцарский замок. Кажется, он строился только на холмах, имел ров, две крепостных стены и башню донжон: неизвестно, как в настоящей жизни, но в теории полагалось именно так. Памятными местами тома было упоминание о том, что легион это пять тысяч человек, иллюстрация поджигаемой Жанны, цифра три-пять тысяч как население средневекового города, стрелочки движений Наполеона, подробный рассказ о колониальном начале англичан, излишне внимательное повествование о битве при Косово, долговязый Петр Первый, 473 год, воплотивший для него последний вздох разрушаемого Рима: провал Древнего мира казался Леше ярко-цветным в своей бетонной законченности.
Скучно было описание "никогда не существовавшего" Иисуса. По неведомой причине история России также будила меньше эмоций, чем события в других уголках, не любых, впрочем: Китай совершенно не удостаивался внимания, а "культура африканских народов" настолько несла ненужностью, что с презрением не перечитывалась и даже не переглядывалась, а возможно, не прочитывалось и в первый раз - что поделаешь, если скучно? Впрочем, сотни страниц и без того были выдержаны в добротном духе европоцентризма.
Обычно главка посвящалась Событию, например, битва при Косово - вот и главка, пожалуйста. Иногда главы охватывали общее, скажем, средневековый город, закабаление крепостных, двор Людовика. Попадались и вершины охвата: европейское искусство Нового Времени. А вот и совсем птичий полет, когда в одну главку с лихвой умещались перепитии средневекового Китая или всех скопом африканских цивилизаций. Главки сбивались в разделы, целиком вбиравшие в себя русскую социальную канитель от 1861 года до крейсерского бабаха, античность мира или Европу от Хлодвига до нидерландской революции, как известно, первой из буржуазных.
Начиналось Египтом. То есть, начиналось, конечно, мамонтами, но первобытное бытие все равно читалось как предисловие. А может, и не Египтом: на территории книги наличествовали Хаммурапи, Ашурбанипал, ловкая клинопись и висячие сады неизвестной Семирамиды. Можно додуматься до безумия, отчаянно выясняя первородство разливистого Нила или вавилонских табличек, - понятно, что история наверняка разобралась с очередностью цивилизаций, но Смурнов не мог вспомнить их последовательность в желтой книге своего детства.
При этом поступь прогресса занимала ничтожно малое место в его сознании, хотя уже тогда он слыл советским ребенком, верным общественником и потенциальным членом КПСС. Но какое дело до пролетарских мук, когда меч оценивается в семеро средневековых коров? А легион состоит из десяти когорт, и этот факт перевешивает отчаянный подвиг народноников. Компанелла, безусловно, наш человек, но почему он не участвовал в Столетней войне, не бился при Кресси и Азинкуре, занимался неизвестно чем, когда Блюхер подтягивал помощь Веллингтону и не смог спасти Карфаген?
Силаев Александр Юрьевич родился в 1978 году в Красноярске, где и живет. Прожил 12 лет журналистом, 5 лет — преподавателем философии, 2 года — преподавателем журналистики, 18 лет — учащимся, какое-то время — писателем. Лауреат премий — «за лучший журналистский дебют 1996 года» от Союза журналистов, литературной премии им. Виктора Астафьева, литературной премии «Дебют». Автор двух книг прозы, изданных в Москве.
«Деньги без дураков» — это и учебник по инвестированию для начинающих, и пособие для трейдеров, и введение в поведенческие финансы. Александр Силаев — практик рыночной торговли и рационального мышления — предлагает по-новому взглянуть на деятельность инвестора. Здесь вы найдете непредвзятый анализ рыночной индустрии и детальный разбор доступных для частных лиц инструментов: валюта, золото, депозиты, облигации, займы, акции стоимости, акции роста, голубые фишки, второй эшелон, структурные продукты, ПИФы, ДУ, виды трейдинга и т. д.
В произведениях Александра Силаева от смешного до ужасного — один шаг, в них переплетены ирония и гротеск. Герои ирреальны, неожиданны и этим интересны, их цель — преобразить мир. Каким образом?.. У автора на это свой оригинальный, ни на что не похожий взгляд.
Русская антинародная былина, она же книга для всех и ни для кого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.