Недомут - [26]
- У кого не было? - вздохнула она.
- Я знаю, у кого не было, - сухо ответил он. - Взять хотя бы мою жену. Ладно, не суть. Как у тебя с другими мужчинами?
- Это важно?
- Ну разумеется.
- Никак.
Постояли в смущенной тишине.
- Ну а зачем давить энергетику сына?
- Я не поняла.
- Ну Бог с тобой. Скажи, зачем травить Пуха?
- Я больше не буду, - сказала она, сдерживая слезу. - Честное пионерское.
- Врешь, поди, - не поверил правильный.
- Простите меня, пожалуйства, - говорила она, подражая хорошей девочке. - Я исправлюсь.
- Понятно, что исправишься, - хохотнул легковерный. - Скажи, зачем травить, когда можно подарить в хорошие руки?
- Я понимаю, что сволочь, - без слез всхлипывала она. - Но Леша не хотел отдавать. Если котенка подарить, он бы обвинил меня.
- Некрасиво как-то, - обронил задумчивый. - Впрочем, некрасивые поступки вытекают из некрасивой жизни. Очень скучный закон. А сын на отца похож?
- Чем? - не поняла Ольга Николаевна.
- Да всем.
- Чем-то похож, но не всем, - говорила она. - Но ходят одинаково, и говорят одинаково, и спят. Бред несу. Они по-разному, конечно же, спят и ходят, и тем более говорят - по-разному, но что-то общее есть. Трудноуловимое, но заставляющее говорить о сходстве там, где им и не пахнет. Запутано говорю?
- Да все ясно, - сказал понятливый. - Все очевидно. Так бывает. А друзья у Леши водились?
- Как у всякого обычного человека, - не поняла она. - Имелись у него друзья в детстве, в юности, потом. Он ведь нормальный человек.
- А что-нибудь яркое помнишь из его жизни?
- Не могу сразу сообразить. Было, конечно, яркое. Только сразу не вспоминается.
- А скандалы можешь описать?
- Нет. Их-то зачем помнить?
- Не знаю. Может быть, для коллекции. Ругалась с ним?
- Все ругаются.
- Брось ты. Я на близкого человека ни разу не кричал. Голос не поднимется. Убить вот могу, близкого в том числе. А ругаться не могу. А ты ругалась. Помнишь хоть, чего с Лешей не делили?
- Да хорошо мы жили. Спорили только по пустякам.
- У вас все пустяки, - обвинительно сказал сильный. - У вас ничего серьезного. Человек по жизни на херню запрограммирован, а у вас пустяки. Вы даже не осознаете, что люди на что-то запрограммированы. Вообще людей не осознаете. Да ведь?
- Я исправлюсь, - клялась Ольга Николаевна, искренне подражая маленькой девочке.
- Да поздно, мать вашу! - взвился безумный.
- Успокойся, - посоветовал мужчина в черном костюме, отрывая взгляд от бумаг. - В конце концов, не наши проблемы.
- Да там ошибка, - убежденно говорил клетчатый.
- Там не ошибка, - ответил бумаголюбец. - Там все правильно. Там ошибок в принципе не бывает. Тебе надо просто работать, а не увлекаться эмоциями. Тебе не надо показывать себя и учить людей жизни, то и другое просто смешно. Надо что-то делать и параллельно думать. Я посмотрел все бумаги, относящиеся к жизни Смурнова: школьные сочинения, институтские рефераты, два рассказика, пара писем, рисунки, черновики, медицинскую карточку. Там тоже ничего. Но на этом следствие не кончается.
- Да посмотрите на него, - доказывал свое клетчатый.
- Я смотрю, но не вижу, - признался начальник. - Значит, плохо смотрю.
- Может быть, следственный эксперимент?
- Да ну его, - отмахнулся грузный. - Перед нами лежит человеческая жизнь. Целиком, понимаешь? Все эксперименты уже содержатся в ней. Надо просто что-то достать, извлечь, уцепится.
- Но ведь это однозначная жизнь, - спорил настойчивый.
Ольга Николаевна смотрела на них в боязливом непонимании. Австралия в ее глазах постепенно потухла, и осталась только сжатое немолодое существо, пришедшие в мир женщиной, познавшее мужчин, воспитавшее сына, попавшее в холодный зал заседаний.
- Это неоднозначная жизнь, - с тенью раздражения сказал грузный. Иначе нам делать нечего. Все решилось бы на другом уровне.
- Вы о чем? - сбивчиво подал голос Смурнов.
- О тебе, - сказал грузный, открыто и не мигая изучая его глаза.
- Со мной что-то сделают? - в сотый раз спросил он.
- С тобой что-то сделают, - подтвердил главный.
- Я умоляю вас, объясните. Где я? Зачем? И самое главное, зачем со мной что-то делать?
- Сколько вопросов-то, я шизею, - удовлетворенно произнес клетчатый.
- Знаешь, Смурнов, - грузно сказал второй, - зачем тебе что-то знать? Ну вот смотри, ты жил жил в конкретное время в конкретном месте, Россия второй половины двадцатого века. Что ты знал о времени и месте, в котором жил? Толком - ничего. Ты так же не знал, где ты жил, зачем и кто тебя окружает. Между тем ты как-то жил. И как тебе представлялось, жил единственно верным способом. Потому что верный-то способ всегда один, и если ты знаешь более верный способ - им и живешь. Так вот, ничего ты не знал и знать не хотел. А сейчас вдруг прорезалось желание познавать. Вот я и спрашиваю: а на хрена тебе? Ответь, Смурнов. Я прошу.
Но он закрыл лицо руками и никому ничего не сказал.
- А не посадить ли Ольгу Николаевну на цепь? - раздумчиво сказал грузный.
- Нет! - крикнул Смурнов.
- Значит, не посадим, - подытожил руководитель. - Не хочешь, так не посадим. Сыновний, как никак, долг. Святое чувство, как не выкручивай.
Силаев Александр Юрьевич родился в 1978 году в Красноярске, где и живет. Прожил 12 лет журналистом, 5 лет — преподавателем философии, 2 года — преподавателем журналистики, 18 лет — учащимся, какое-то время — писателем. Лауреат премий — «за лучший журналистский дебют 1996 года» от Союза журналистов, литературной премии им. Виктора Астафьева, литературной премии «Дебют». Автор двух книг прозы, изданных в Москве.
«Деньги без дураков» — это и учебник по инвестированию для начинающих, и пособие для трейдеров, и введение в поведенческие финансы. Александр Силаев — практик рыночной торговли и рационального мышления — предлагает по-новому взглянуть на деятельность инвестора. Здесь вы найдете непредвзятый анализ рыночной индустрии и детальный разбор доступных для частных лиц инструментов: валюта, золото, депозиты, облигации, займы, акции стоимости, акции роста, голубые фишки, второй эшелон, структурные продукты, ПИФы, ДУ, виды трейдинга и т. д.
В произведениях Александра Силаева от смешного до ужасного — один шаг, в них переплетены ирония и гротеск. Герои ирреальны, неожиданны и этим интересны, их цель — преобразить мир. Каким образом?.. У автора на это свой оригинальный, ни на что не похожий взгляд.
Русская антинародная былина, она же книга для всех и ни для кого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.