Недолгие зимние каникулы - [5]
— Ты, что ли? — не очень уверенно сказал я.
— Правильно, я. И не то что ваша Ириночка: «Сегодня, ребятки, мы познакомимся с обитательницей болот — лягушкой». Болтовня для маленьких! А я вас учил смелости, риску. Настоящего парня без этого не бывает…
Бели признаться честно, то в эту минуту Грека мне нравился. Настоящий парень! Этого мне никогда не хватало. Это самое больное мое место. Неужели я все-таки становлюсь настоящим парнем?.. Мы шагали по солнечной улице не спеша, вразвалочку. И мне приятно было чувствовать на плече тяжелую Грекину руку. Что там ни говори, а рука ело была верная, надежная. Теперь я уже спокойно хожу по улице, во дворе. Я не боюсь, что кто-то меня тронет или, как прежде, обзовет обидной кличкой Блоха. Кто посмеет? Да никто. Всем уже известно: Грека за меня любому пацану голову открутит.
— Побалуемся? — сказал Грека и достал пачку сигарет.
Раньше он не однажды предлагал нам закурить. Котька курил. Я же все отнекивался. А сейчас совсем неожиданно для себя самого кашлянул и небрежным голосом сказал:
— Побалуемся!
Глава третья — о том, как был заключен тайный договор, и о дальнейших планах «Клуба настоящих парней»
Через несколько минут мы стояли возле кафе «Минутка», что в центре города, на шумном перекрестке.
За огромными квадратными окнами, с наклеенными серебряными снежинками и Дедом Морозом, лихо катившем на тройке лошадей, за волнами золотистых, прозрачных штор угадывались столики на косых ножках и люди вокруг них.
В этом кафе я был всего один раз, с отцом и Лидушкой — моей сестрой. В прошлом году были. Отец тогда только из экспедиции приехал и все расстраивался, что я такой худой и бледный. Он взял мне две порции пельменей и чашку кофе. И сказал, чтобы я все съел. И я, правда, съел. Сам удивился. А Лидушку и упрашивать не надо было. И пельмени слопала, и пирожное. Она у нас как пышка. Мама говорит: смешать меня и сестру, разделить поровну — и будет нормальный ребенок. Когда Лидка пристает ко мне со всякими вопросами и мешает читать, я злюсь и кричу:
— Уходи, Лидушка — толстая пампушка!
Так называть сестренку я придумал давно, года четыре ей было. Тут, по-моему, ничего обидного нет. А она сразу же невзлюбила прозвище. Просто из себя выходит.
Я потому про Лидушку вспомнил, что с отцом и с ней именно в этом кафе были. В углу сидели. За столиком. Точно, эти столики. И ножки — тонкие, косые. А сами столики блестящие, голубые. Как парты в нашем классе. Подумал я о партах, и снова как-то нехорошо стало. И времени уже много. Мама, наверное, дома ждет…
Греке что! Греку никто не ждет. Вот, пожалуйста, открывает тяжелую стеклянную дверь. Открывает, как хозяин, как свой человек.
— Смелей. Я угощаю!
Мы с Котькой зашли. Я мигом узнал и длинный, не очень высокий зал с квадратными деревянными люстрами, и стены с развешанными огромными цветастыми тарелками, и столики голубые. Тоже блестят, как парты…
— Эх, что теперь вспоминать! Дело сделано. Не вернешь.
И все-таки, когда мы с Котькой уселись за столик, а Грека встал в очередь за коктейлями, я чувствовал себя неважно. На Котьку почему-то старался не смотреть. И он избегал моего взгляда. Сидит, жует лямку своей меховой шапки, будто проголодался. При Греке нам было легче. А стоило вдвоем остаться — и сразу тяжело на душе сделалось, тоскливо и стыдно как-то. Я вздохну, и Котька тихонько вздохнет. Потом, чтобы, наверно, отвлечься от этих мыслей, Котька оставил в покое изжеванную лямку и принялся шевелить толстыми губами. Стихи, что ли, вспоминает? Вряд ли, не у похоже на Котьку, Он и те стихи, что задают на дом, редко когда выучивает.
— Значит, так, — пробубнил Котька себе под нос, — если по четырнадцать, то получится сорок две копейки. Если с сиропом, по семнадцать, — пятьдесят одна… Еще с вареньем люблю, по девятнадцать копеек… Ты любишь с вареньем? — Котька поднял на меня глаза.
Вот человек, какие заботы его волнуют!
— Все равно… — Я снова вздохнул и уставился в окно!
Золотистая штора почти не мешала видеть улицу со всей ее праздничной, предновогодней суетой. Вот пронесли елку. Вот вынырнул красный «Москвич». На крыше у него тоже привязана елка. Девочка лет пяти в белых валенках и с помпоном на шапке идет с матерью, прижимает ватного Деда Мороза. Дома сейчас поставит его под елку и скажет: «Смотри, не забудь принести подарок». Лидушка именно так говорит. Еще и пальцем погрозит. И Дед Мороз всегда слушается. Проснется Лидушка в Новый год и — скорей к Деду Морозу. А тот уже сторожит подарки. То куклу — писаную красавицу в нарядном платье, то большущего медведя с розовой шерстью. И для меня тут же стоят подарки. Интересно, что в этот раз подарят? Четырехцветная ручка у меня есть. Готовальня есть. Радиоконструктор в прошлом году подарили. Коньки с ботинками есть… Ах, вот чего нет — ботинок без коньков нет у меня теперь. Я усмехнулся невесело и с нетерпением взглянул на очередь: где там Грека со своими коктейлями? Горечь во рту от этой сигареты, рвать тянет… А, вот он наконец-то.
— Получайте! — Грека поставил на голубой столик три высоких стакана с розовым пенистым коктейлем. В каждом стакане торчало по соломинке.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
Книга рассказывает о том, как важно не быть слишком «послушным», как распознать настоящих и ложных друзей.
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.