Недели Триоди Цветной - [58]

Что же означает все это? Да не что иное, как то, что только безусловная уверенность в действительности воскресения Христова может служить достаточным объяснением той настойчивости, с которой апостолы держались этой веры, что без действительности этого события у апостолов не могло бы быть решительно никакого побуждения — измышлять эту веру или держаться ее.

Возьмем параллельный случай — распятие. Оно основывается не на более очевидных данных, чем и воскресение; одно из них не более подтверждается и удостоверяется историческими свидетельствами, чем и другое. И однако никто еще никогда не подвергал его сомнению. Почему же так? Да потому, что нелепо даже и предполагать, чтобы кто-либо мог сознательно или несознательно измыслить эту ужасную казнь в качестве рода смерти, понесенной Личностью, Которую любили в качестве Спасителя и признавали Сыном Божьим. И однако едва ли будет преувеличением сказать, что идея воскресения была столь же чужда сознанию и воззрениям тогдашнего мира, как ужасна и страшна была для него идея распятия, и таким образом настойчивость, с которой апостолы держались своей веры, происходила вовсе не вследствие той благосклонности, с которой принималась эта вера, a вследствие твердости своих собственных убеждений, — непоколебимой уверенности в том, что Христос воистину воскрес и по воскресении являлся им, вкушал с ними хлеб и беседовал с ними, как их Учитель и Спаситель.

Вот некоторые из тех оснований, на которых покоится вера в то, что Господь Иисус Христос воистину воскрес. Но даже и эти основания лишь, так сказать, отрывочные указания на великий исторический факт. Наиболее ясным и неопровержимым доказательством его истинности служит сама сила Этой веры, как сделавшейся первостепенным фактором в истории развития человечества.

Весь христианский мир, лучшая и передовая часть цивилизованного человечества, исповедует эту именно веру, вся его духовная жизнь питается из этого именно источника и, несмотря на все успехи цивилизации, наиболее здоровыми основами духовной жизни служит для него все то, что стоит наиболее близко к самому источнику веры. Так что, чем древнéе известное свидетельство или известное учреждение, тем оно обладает бόльшим авторитетом. A об этом факте единогласно свидетельствуют все древнейшие христианские учреждения, обычаи, учения, и все надежды христианства покоятся именно на этом основном пункте христианской веры.

Стоит только устранить из первобытной христианской проповеди, из учения и богослужения в христианской Церкви факт воскресения, и вся как духовная, так и обыденная жизнь христиан потеряет смысл. Одним из древнейших христианских обычаев является почитание воскресного дня, и однако почитание его было бы странным и непонятным явлением, если бы не было самого факта, для воспоминания о котором отделен особый день в неделе. То же самое нужно сказать и о таинствах, особенно о таинстве причащения, самая идея которого могла возникнуть именно только на основе смерти и воскресения Христова. С какой бы стороны мы ни рассматривали христианскую Церковь, отовсюду вытекает одно и то же заключение, что без воскресения Христова Церковь была бы подобна реке без истока, не имела бы достаточного основания для своего существования.

Поэтому, если где-нибудь имеют решающее, принудительное значение исторические данные, то именно здесь. Даже письменные свидетельства евангелистов, при всей их боговдохновенной достоверности, отступают на второй план перед неотразимым свидетельством этих блистательных фактов, которыми отмечается происхождение новой религии, созидание нового и истинного града Божия. Вся совокупность этих исторических событий представляется непредубежденному уму, как величайшее, глубоко поразительное чудо, и если есть люди, которые не хотят признать этого чуда, то только потому, что оно слишком превосходит весь объем их узкого натуралистического миросозерцания. Но таким мыслителям можно сказать, что они не должны ограничивать великого Божьего мира узкими рамками того натурализма, который ничего не видит далее чувственной природы и ее однородных и неизменных законов. Нужно смотреть выше природы, и там существует высший порядок бытия.

Природа не есть цель, a только средство, предназначенное быть орудием достижения высших целей ее Творца. Как везде, так особенно здесь получает свой глубочайший смысл замечание, что в области бытия есть много такого, о чем и не снилось нашим мудрецам. И если мы будем смотреть на вселенную с этой именно точки зрения, как на арсенал средств для достижения высших целей в области духа, средств для осуществления идеальнейших отношений между Богом и человеком, то существование особого порядка, стоящего выше чувственной природы, будет фактом, имеющим всю силу неотразимости для сознания, и в этом порядке не только будет место для воскресения, но он потребует его, как необходимого условия для достижения той цели, чтобы в подвергшемся греху и проклятию человечестве вновь

возобладала Божья благодать и восстановилось первоначальное совершенство первозданного бытия. Ведь воскресение Христово в своем окончательном значении было именно началом восстановления той истинной жизни, которая была испорчена грехом, и поэтому-то Христос торжественно заявил о Себе: