Недели Триоди Цветной - [151]
Что же произошло с этими иудеями, свидетелями чудесного события? Шум необычайного бурного дыхания обратил их внимание; им слышны были, конечно, на некоторое расстояние и голоса 120 человек, гремевшие во славу Божью. И вот “когда сделался этот шум, собрался народ” (ст. 6), чтобы узнать, что произошло. Простое любопытство вдруг перешло в недоумение и смятение: и пришел в смятение. Все недоумевали: во-первых, потому, что слышали апостолов, славословящих Бога на иноземных языках, между тем, как молитвы обыкновенно совершались на священном еврейском языке; во-вторых, — тому, что никогда не слышали о столь высоких истинах, о столь святых чувствах, но всего более — тому, что “каждый слышал их говорящих его наречием” — римлянин, грек, африканец, индеец — своим природным “говорящих … наречием ” (ст. 6). В то же время каждому было известно, что говорившие были все галилеяне, люди совсем не знакомые с иностранными языками.
От недоумения переходили к удивлению и ужасу: “И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились” (ст. 7, 8). Между нами, говорили они между собой, находятся парфяне и мидяне, еламитяне и месопотамляне, жители Иудеи и Каппадокии, Понта и Малой Азии, Фригии и Памфилии, Египта и Ливии, лежащей в Киринеи, — находятся не только живущие в Иерусалиме, но и пришедшие сюда римляне и иудеи, и пришельцы, обратившиеся из язычества в иудейство, критяне и аравитяне: и однако ж все мы слышим этих галилеян, возвещающих величия Божьи нашим природным языком (ст. 9-11). Все эти народы изумлялись и удивлялись, ибо все видели необыкновенное, слышали чудесное, и никто не мог объяснить того, что видел и слышал. “И изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит?” (ст. 12)?
Но между ними нашлись люди, которые вздумали, как и ныне нередко бывает, изъяснить другим то, чего сами совершенно не понимали. “Что тут — говорили — удивительного? Это действие вина; вино заставило их забыть приличие, — и вот они вольнодумствуют, молятся на простонародных языках, тщеславятся своим знанием.” “А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина” (ст. 13). При всей нелепости этой клеветы, в ней есть нечто, стоющее благочестивого внимамия. И апостол Павел противопоставляет вино Духу Святому, когда говорит: “не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом” (Ефес. 5:18).
Не напрасно это противопоставление. И святой Давид говорит, что праведники насыщаются “от тука дома Твоего” (Псал. 35:9). Не напрасно и это выражение. А невеста — верующая душа, описываемая Соломоном, говорит, что она “введена была даже в дом вина,” и призывает других пить оное и упиваться (Песн. 2:4–5[543]). Тут еще более тайны. Что же все это значит?
Вероятно то, что кто исполнен Святым Духом, кого Он удостоит Своего посещения, тот бывает сам вне себя, и в действиях его, и в самом виде открывается нечто странное, выходящее из обыкновенного порядка, подходящее к тому, что усматривается в человеке в состоянии шумного веселия. Так святой Давид, исполненный Духа Божьего, с царским венцом на главе, подобно младенцу, скакал всенародно перед ковчегом Завета (2 Цар. 6:16[544]). Но плотские люди не знают другого восторга, кроме чувственного; упоение Святым Духом, священное восхищение от преизбытка благодати, чуждо для них, они судят по своему опыту и — богохульствуют. “А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина.” Так всегда мир заблуждает, когда берется судить о действиях Божьих святых.
Размышление об истории христианской веры
Праздник Святой Троицы, напоминая нам о сошествии Святого Духа на апостолов и всех бывших с ними верующих, напоминает в то же время о первом распространении веры Христовой в мире. Посему день сей должен быть особенно свят и важен для нас.
Но, переносясь мыслью к первым дням христианства, мы проходим ряд столетий, в продолжение которых Церковь Христова проявила свою чудную жизнь и деятельность. Никакие препятствия не в состоянии были остановить её победоносного шествия: она утвердилась в мире без содействия мира и даже вопреки ему.
