Недели по Троице 1-17 - [192]

.

Чтобы быть в состоянии действительно радоваться исправлению других, для этого нужно, чтобы мы сами имели надлежащие понятия об истинном свойстве исправления и добродетели, и могли правильно судить об их признаках. При недостатке этого мы не имеем ни причины, ни побуждения радоваться добродетели других людей, или наша радость будет ложна. Апостол Павел радовался исправлению коринфских христиан, потому что сам был совершен и знал, что они исправились не наружно только, но действительно и истинно.

а) Если мы сами добродетельны, богаты духовными познаниями и опытами, то мы будем также радоваться при виде исправления других, живших прежде во грехе и заблуждениях. Тогда не обманет нас внешний вид благочестия, мы умеем различать лицемера от истинно добродетельного. Мы знаем, что и как много требуется от того, кто хочет исправиться по предписаниям Евангелия, — как и в чем должно проявляться это исправление в его жизни и поступках.

б) Если мы усматриваем в нашем собрате явные признаки исправления — тогда не возрадуемся ли мы, что нашему брату удалось освободиться от несчастного служения греху, что он положил трудное начало исправления и чувствует в себе силы и дух продолжать доброе дело, с Божьей помощью?

Эта радость несомненно будет в нас, если мы сами добродетельны и понимаем сколько труда и борьбы стоит добродетель.

2. Чем лучше мы сами, тем мы более в состоянии правильно ценить достоинство исправления и добродетели в других.

а) Мы радуемся большей частью об исправлении и добродетели других, если сами находимся в счастливом состоянии исправления и добродетели. Мы чувствуем тогда, как с этим исправлением приходят тишина и спокойствие в наше сердце, — как, с возвращением к Богу и добродетели, возвращается мир совести, уважение и любовь к добрым людям, благодать и Божье благословение.

Чем живее чувство спасения в исправившемся грешнике, тем искреннее он радуется об исправлении и спасении своих ближних.

б) Эта радость добродетельного человека так естественна, что она возникает сама собой при каждом поводе, потому что он любит ближнего, как самого себя, принимает искреннее участие в его благе и желает, чтобы все познали счастье спасения.

3. Чем лучше мы сами, тем мы способнее и склоннее содействовать духовному благу других.

Как деятельно содействовал апостол духовной радости христиан, уча их закону Божьему день и ночь, утверждая добродетельных, угрожая грешникам и обращая их на путь спасения (Филип. 1:7–9[1034]).

а) Участие в духовном благе людей обнаруживается преимущественно в радости об их усовершенствовании и добродетели. Но кто будет оказывать такое участие, как не тот, кто сам старается с ревностью содействовать своему духовному благу? Кто имеет более чувства к добродетели и совершенству, как не тот, кто сам находит в этом свое собственное счастье и спасение?

Люди, порочные и равнодушные к своему спасению или имеющие только один вид благочестия, не могут ни искренне радоваться исправлению других, ни деятельно сподействовать их духовной радости и благу.

б) Но если мы сами стремимся к царству Божьему и его правде, сами осуществляем со страхом и трепетом свое спасение: тогда мы ревностно содействуем также и спасению наших близких. Тогда ничто не может нам доставить большей радости, как "радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся" (Лук.15:10). Тогда кто более обрадует меня, как не тот, кто как не тот, кто огорчен мною и исправляется (ст.2)?

Кому доставляем радость мы своим покаянием, добродетелью и благочестием?

"Ибо если я огорчаю вас, то кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мною?" (ст.2)?

Апостол считает для себя радостью, что опечаленные им коринфские христиане раскаялись в своих грехах и обратились на путь добродетели. Но — кому доставляем радость мы своим покаянием, добродетелью и благочестием?

1. Себе самим.

Если грешник оставляет греховную жизнь, то он доставляет самому себе величайшую радость. Если делают в добродетели и благочестии новые успехи, то приходят в святой восторг. Каждый обратившийся грешник с ужасом воспоминает о том дне, когда он был рабом греха, и, напротив, благословляет тот день, в который он освободился от греховного рабства. Почему?

а) Грех не удовлетворяет человека. Он причиняет скорбь, угрызение совести, страх будущего суда. Не говорим уже о том, что грех часто доводит до нищеты, болезни, позора и наказания.

Самое лучшее в греховном человеке воздыхает о лучшем состоянии, и благо нам, если это другое состояние достигается.

б) Каждая победа доставляет радость. Как торжествуем мы победу, одержанную на поле брани? Но величайшая, драгоценнейшая и, следовательно, радостнейшая из побед есть победа над грехом. Как счастлив победитель гнева, лжи, чревоугодия, плотоугодия!

в) Отказавшись от греха, уважают добро, живут для добродетели, истинной любви к ближним, имеют радость в посещении церкви и богослужения. Тогда мы ощущаем в себе высшее удовлетворение и это удовлетворение доставляет нам радость. Но в грехе человек не чувствует и низшего удовлетворения.

г) Если постигает нужда, несчастье, смерть, то добродетельный спокоен и имеет, по меньшей мере, внутренний мир. Если же приходит счастье и радость, то только человек добродетельный знает истинную цену радости и вкушает истинную внутреннюю радость.