Недавние были - [3]
В 1968 году общественность отметила семидесятилетний юбилей Ильи Яковлевича Бражнина. Но он не сложил своего любимейшего оружия - продолжал писать, создавать новые и новые книги. Совсем недавно вышла в свет его книжка «Сумка волшебника» - произведение весьма необычное по жанру и как бы подытоживающее более чем полувековой творческий путь писателя. Сейчас Илья Бражнин написал вторую книгу «Сумки волшебника» и вот эту книгу о Севере - «Недавние были», которую вы, читатель, держите в руках.
Большой популярностью пользуются у зрителей телевизионные спектакли по повестям И. Бражнина «Как мимолётное виденье» и «Сирень на Марсовом поле».
Сотрудничая более трех десятилетий в газетах и журналах, Илья Яковлевич много ездил по стране, по городам, сёлам, новостройкам. Это писатель большого жизненного и литературного опыта. Своё умение и опыт он охотно и любовно передаёт литературной молодёжи.
Книги Ильи Бражнина переведены на польский, румынский, чешский, болгарский, английский и другие языки.
«Но всех милей мне всё же моя Двина» - это не просто слова. Илья Яковлевич доказал, подтвердил их своими лучшими, талантливыми книгами.
Своё щедрое творческое сердце писатель отдал до самозабвения любимому им Северу.
Евгений КОКОВИН
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Книга эта - о Севере и северянах, которые питали моё творчество долгие-долгие годы.
Первый, хотя и не единственный, герой её - Архангельск, милый мой и неповторимый Архангельск.
Я приехал сюда в начале века трех лет от роду и уехал двадцатичетырёхлетним. Наезжал я и позже, уже перебравшись на жительство в Ленинград.
Много нового зачиналось в старом Архангельске на моих глазах. При мне строилась первая каменная стенка на Соборной пристани, ставился на ней первый в городе и порту подъёмный кран, начала работать первая электростанция, пошёл по городу первый трамвай, строился на Троицком проспекте - ныне проспект Павлина Виноградова - первый каменный жилой дом. При мне родился в Архангельске спорт, и я был свидетелем и участником первых лыжных и конькобежных и организатором первых легкоатлетических состязаний.
Тогда же открылось в городе реальное училище, нанёсшее чувствительный удар по классическому образованию, и ставился на береговом угоре превосходный, в натуральную величину памятник Петру Первому работы М. Антокольского.
К слову сказать, тогда ещё стоял близ того места на Набережной некрашеный деревянный домик Петра, в котором он будто бы жил во время своих трех наездов в Архангельск и который, по преданию, им самим и был срублен.
В моё время домик был ещё в сносном состоянии, и по не слишком просторным комнаткам его можно было ходить без опаски, хотя половицы под ногами уже изрядно поскрипывали.
После того, как был поставлен памятник Петру, домик для защиты от непогод заключили в красный кирпичный футляр, который и простоял до тридцать третьего года, когда футляр разобрали на кирпичи, а самый домик увезли в подмосковное село Коломенское, где он стоит и по сей день.
Однако вернёмся к Архангельску начала века и к наиболее впечатлявшим событиям того времени, свидетелем которых мне довелось быть.
Помню, как уходил из Архангельска в двенадцатом году в свою трагическую экспедицию Георгий Седов (о чём будет рассказано позже в отдельной главе), а спустя три года пришвартовались к Соборной пристани «Таймыр» и «Вайгач» Б. Вилькицкого, впервые в истории мореплавания прошедшие Северным морским путем от Берингова пролива до Архангельска.
Ещё двумя годами позже стала в Архангельске Советская власть, проходил Первый губернский съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а вскоре после того прогрохотали первые громы гражданской войны на Севере.
Многое в Архангельске делалось на моих глазах впервые. Случилось, что и Великую Отечественную я начинах на Севере, не так уж далеко от Архангельска, на Кольском полуострове, а в сорок втором на три недели попал в архангельский госпиталь. Об этом чуть подробней я расскажу в конце главы.
Многое повидал и многое пережил я в Архангельске, многих талантливых, смелых, своеобычных людей знавал в нём. Не без основания Архангельск, в котором прошли моё детство и моя юность, я считаю родным городом. Дорог мне и новый Архангельск, мало в чём схожий с прежним, но пишу я всё же о старом Архангельске, потому что знаю его лучше, чем новый, и ещё потому, что многие из тех, кому попадёт в руки эта книжка, не знают его вовсе. А не знать такого чудесно-своеобразного, такого неповторимо особого города, как старый Архангельск, просто нехорошо, особенно для архангелогородцев.
Первый историк города «архангелогородский гражданин» Василий Крестинин, издавший в 1792 году «Краткую историю о городе Архангельском», так зачинает свой добросовестный и заслуживающий во всех отношениях уважения труд: «Город Архангельский почтен быть должен, или действительно почитается житницей и сокровищницей Российского севера в Европе, за множество торгов, стекающихся в нём ежегодно из чужестранных государств и из внутренних областей Российских, соединяющих и разделяющих Российские и иностранные товары различного вида и цены, нужные, полезные и приятные для человеческой жизни».
