Нечто из Дарк Маунт - [11]

– Будь я таким малодушным как ты, – продолжал я стыдить рыжего пса. – Так бы никогда и не рискнул-то перебежать через границу в свое время. А это, Бенджамин, тебе не шутки! За свои мечты в жизни-то нужно бороться, вот как должен думать настоящий мужчина!

Пес повернул голову и уставился в мое лицо своими угольками, как если бы на самом деле желал что-то ответить мне.

– Что это там ты удумал-то? – я с подозрением покосился в его морду. – Уж не хочешь ли ты сказать, что не слишком доверяешь словам грязного бродяги? Ты бы поаккуратнее, Бенджамин! Я хоть и терпеливый, но такой обиды от тебя точно терпеть не стану!

Пес широко зевнул и бросил взгляд в темноту, куда-то поверх красующихся пыльными осколками окон.

– Так-то лучше, – удовлетворенно проговорил я. – И чтобы больше я от тебя подобных дерзостей не слыхивал, понял-то? Я мечтал жить в Америке, вот и живу. И неплохо живу, сам-то знаешь!

Мы оба выскользнули из ветхого дома и очутились на улице, где со всех сторон в лицо бил мокрый колючий ветер. На всякий случай оглядевшись по сторонам – не видел ли нас с псом кто-нибудь, я уверенно затопал вверх по шоссе, стараясь не замечать того, как жутко сдавились мои пальцы неудобными ботинками.

– Голову даю на отсечение, что копы потащились в тот жуткий дом! Помнишь-то паренька того, Бенджамин? – я бросил на семенящую рядом собаку беглый взгляд. – Я тебе тогда сразу сказал, что он странный какой-то, а ты мне еще не поверил!

С наступлением ночи единственными живыми созданиями на Кахлуа-роуд оставались только оранжевые пятна придорожных фонарей. Люди здесь почти не жили, ведь аллея давно отвелась под муниципальные здания и торговые лавки. А потому попасться кому-то на глаза я совсем не опасался.

– Жалко паренька-то, – я глубоко вздохнул и чуть не подавился холодным воздухом. – Совсем молодой был, уж точно не старше меня-то, когда я свой побег замыслил… Эх, Бенджамин! И чего не жилось-то ему на этом свете, Santa María!..

Я добрался до старого особняка минут за двадцать – мог бы и шустрее, да несносно давили ботинки. Как я и подозревал, дом изнутри светился желтым: кто-то был там в столь поздний час несмотря на то, что все подходы к зданию давно опечатали местные полицейские.

– Точно тебе говорил, – я шлепнул себя ладонью по лбу. – Всегда-то я прав!

Я не знал, кто раньше обитал в этом угрюмом месте – когда я очутился в Дарк Маунт, занесенный сюда многолетними скитаниями, он уже был заброшен. Должно быть, это была первая постройка, которую я заприметил, обогнув мрачную злобную скалу и очутившись у ее подножия.

Как и много лет назад, дом из трех этажей стоял чуть вдали от давно разбитой дороги. Окруженный со всех сторон когда-то белым забором, а ныне – облупленным поваленным частоколом, он производил особенно гнетущее впечатление по ночам, таращась своим темным фасадом на пустую улицу.

Очень давно, когда я только набрел на Бенджамина, и искал укромное местечко для жизни, где мы могли бы осесть и вести спокойную жизнь, я несколько раз наведывался к этому зданию по вечерам, но каждый раз при одном взгляде на этот особняк по моей спине бежали мурашки. Думаю, я не стал бы коротать в нем ночи даже под угрозой смерти. Уж лучше я бы замерз среди зимы на улице, чем рискнул сунуться сюда под покровом ночи.

Кажется, такого же мнения придерживался и мой старый пес. Потому что, как только мы неслышно подкрались к рухнувшему забору, Бенджамин стал тихо, но отчетливо поскуливать.

– Ну заткнись-то, – шикнул я на него. – Услышат нас и погонят куда подальше. Слышишь, чего я говорю-то? Пасть-то захлопни!

Но упрямая псина, казалось, не собиралась внимать моим командам. Вместо этого Бенджамин внезапно стал пятиться, прижав хвост к самой земле, а после заголосил громче прежнего.

– Несносная трусливая скотина, – я в сердцах хлопнул пса по загривку. – Сиди тут молча! Понял-то? Я сам схожу. Que castigo…

Бенджамин наконец заткнулся, будто осознав, что тащить его в старый дом никто не станет. Жалобно взглянул на меня блестящими угольными глазами и послушно сел, давая понять, что будет молча ожидать моего возвращения.

– Одно слово – животное, – недовольно бормотал я себе под нос, медленно продираясь сквозь колючий облезлый кустарник, росший повсюду вокруг особняка. – Неужто неинтересно узнать, какая чертовщина здесь творится? Неужто все равно?

Обогнув дом справа и подкравшись к одному из светящихся окон, я заметил припаркованную неподалеку машину. Даже отсюда и в полутьме я мог разглядеть полицейский значок на ее капоте. Значит, я действительно был прав и верно подгадал – оба приезжих оказались копами.

Стараясь не издавать ни звука, я зашагал, пригнувшись, вплотную к высокому оконному проему, не без труда подтянулся, ухватившись ладонями за иссохшую деревянную раму, и осторожно заглянул внутрь.

Как я и ожидал, я сразу обнаружил там две знакомые фигуры – молодого мужчину в светлом плаще по имени Фрэнк Миллер, и мужчину постарше в темном пальто, представившегося Алексом Ридом. Оба топтались посреди большой округлой комнаты, освещаемой несколькими толстыми свечами, тлеющими прямо на углу очень пыльного стола, и вели негромкую беседу.