Нечто большее… - [67]

— По-моему, ты не понимаешь, о чём я толкую.

Его губы сомкнулись на моих, прежде чем я могла что-либо ответить.

Дэвид целовал меня, а я всё пыталась разобраться, в чём, чёрт побери, дело. Чего я, по его словам, не понимаю? Я люблю его. Он меня любит. Так почему бы об этом не сказать? Какого чёрта вообще происходит?

— Ты думаешь так громко, что у меня трещит в ушах, — сказал он мне в губы. — Дай мне ещё немного времени, малышка. Хорошо?

— Если только совсем немного, — хмуро проговорила я. — После спрошу с тебя по полной программе.

— Да-да. В прихожей, потом на кухонном столе…

— Знаешь, секс — это ещё не всё.

— Ты точно хотела сказать именно это? Я раздавлен.

— Ты невыносим!

Дэвид улыбнулся и ответил уже привычной для него фразой:

— Знаю, Бет. Очень даже знаю.

Последний день года превратился в одно большое ожидание. Сначала я ждала, пока нагреется вода в душе, после — когда придёт время, чтобы смыть с ног крем для депиляции. Нельзя сказать, что сушка волос феном это ожидание, но я определённо ждала, что сегодня они лягут так, как мне хотелось — мягкими, блестящими локонами.

Готовка завтрака — ожидание. Сигнал кофеварки — его завершающий этап. Боб ждал, когда я наполню его миску. Я ждала, когда он поест, чтобы её вымыть. После мы оба слонялись по квартире и теперь уже ждали вместе.

— Он обещал приехать сегодня. Сожми лапы в кулаки, чтобы так и было, — говорила я Бобу.

Утреннее шоу медленно переползало в дневное, а я всё ждала.

После аэропорта, я больше не разговаривала с Дэвидом. Он не звонил. Даже, приземлившись в Олбани, Дэвид отделался коротким сообщением. Так продолжилось все два дня.

«Как ты себя чувствуешь?» — «Я чувствую себя соскучившейся»

«Я в гостинице» — «А я на Багамах. В моей руке мохито, рядом загорелый боливиец с бутылочкой ароматного масла для загара. Мне стоит попросить применить его по назначению?» — «Рискни. И я вобью эту бутылочку ему в глотку»

«Идёт снег» — «У нас тоже. Боб лежит на подоконнике и провожает взглядом снежинки. Или не провожает. Или не лежит. Я чувствую себя соскучившейся».

«Ты меня любишь».

Так как в последнем сообщении восклицательный знак не стоял, я не стала на него отвечать.

На обед я разогрела себе суп. После обеда сходила в магазин. Этого можно было и не делать: Дэвид через Сэма заполнил наш холодильник под завязку. Но лишняя бутылочка вина и свежий хлеб никогда не помешают. Как и овощи. И кусочек замечательного окорока. И любимого сыра Дэвида. На это ушло ещё полтора часа.

Следующие минут сорок я приводила себя в порядок. Вернее, в беспорядок, если вспомнить наш недавний разговор. Короткая клетчатая юбка снова была вытащена на свет, как и белые носочки. В комплекте к ним шла белая блузка и бюстгальтер пуш-ап. Для завершения образа я густо накрасила ресницы, сунула в рот леденец и стянула волосы двумя атласными лентами, приведшими Боба в неистовство. Он вёл на них охоту весь вечер, неожиданно вскакивая на диван, лупя по ним лапой и стремительно драпая от меня во все кошачьи лопатки. Когда, сжалившись, я сняла одну из них и бросила на пол, Боб наградил меня таким взглядом, что едва ли надо мной не загорелась надпись «Обломщица года».

К шести вечера от леденцов заболели зубы, а я окончательно убедилась, что ожидание не мой конёк и дала зарок не бегать к окну всякий раз, как перед домом останавливалась машина. К семи было решено перестать отчаиваться, для чего было открыта ранее купленная бутылочка мерло. Развалившись на диване, я бездумно щёлкала телевизионным пультом и потихоньку потягивала прохладное вино. Передо мной стояла тарелка с сыром и окороком, который я скармливала Бобу. Взгляд зацепился за знакомую сцену в церкви, и «Реальная любовь» поглотила меня целиком.

Звонок в дверь раздался на самом трогательном моменте фильма, когда шериф Граймс под песню «Сайлент Найт» признается в любви Элизабет Суонн. То есть, я хотела сказать…

Размазывая слёзы и всхлипывая, я пошлёпала к двери. После двух бокалов мне было всё равно в каком виде я предстану перед Дэвидом. Тем более, если у него с собой такие же таблички и кассетник с рождественской музыкой.

Уже одно то, что кот не крутится перед дверью, должно было вызвать у меня подозрение. Будь его воля, вернее, умей он, Боб сам бы распахивал её перед Дэвидом. Но кота перед дверью не было, и я почему-то не предала этому значения. И очень даже зря.

— Счастливого ново…

Мэгги и Элинор запнулись на полуслове, уставившись на мой наряд.

Я обалдела таращилась на них, краем уха отмечая, что по лестнице поднимаются остальные.

— Третий этаж и без лифта. Я пишу о спорте, а не занимаюсь им, — ныл Рик. Он потерял дар речи, увидев меня в дверях. А через пару мгновений тоже самое произошло и с моей мамой.

Она же первая и пришла в себя:

— Детка, что на тебе надето?!

— Я знаю! Я знаю! Тётя Бет — Харви Квинн из «Отряда Самоубийц». Я хотел нарядиться Джокером на Хэллоуин, а мама не разрешила.

Восторженный Генри пронёсся мимо меня в квартиру. Вслед за ним туда же промчалась Роуз. В следующее мгновение в подтверждении принципа кармического равновесия из квартиры стрелой вылетел Боб.

— У в-вас костюмированная вечеринка? — заикаясь, спросила Элинор.