Нечто большее… - [52]

Надо отдать должное профессионализму Фиби: она не пыталась со мной заговорить. От этого я чувствовала себя ещё хуже.

Дойдя до тяжёлой двустворчатой двери, девушка остановилась.

— Сюда, пожалуйста.

— Спасибо, Фиби.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно теплее. Она улыбнулась, и эта улыбка не показалась мне чем-то дежурным. Скорее, намекала на наличие общего секрета.

Она открыла дверь, пропуская меня вперёд.

— Располагайтесь. Мистер Рассел уже в здании и будет с минуты на минуту. Могу ли я что-либо вам предложить?

— Нет, благодарю вас.

Я впервые оказалась в святая святых «Рассел Интернешнл» и изо всех сил старалась не пялиться по сторонам в присутствии Фиби.

— Минутку. — Я нахмурилась. — Вы сказали, он уже в здании?

— Да. Мистер Рассел позвонил из аэропорта и попросил пригласить вас к двум часам в его кабинет. Через полчаса будет подан обед.

Обед? В его кабинете?

Я покраснела, как рак. Если у Фиби и оставались сомнения относительно природы наших отношений с Дэвидом, то сейчас они полностью развеялись. Тем невыносимее мне стало от воспоминаний того, что я наговорила ей в Майами.

— Фиби, я… Я должна перед вами извиниться.

— Всё в порядке, мисс Райли. Не стоит беспокоиться.

— Нет, действительно. Я вела себя, как напыщенная задница. В своё оправдание могу сказать, что на тот момент именно ею я и была.

Фиби расхохоталась искристым, девчоночьим смехом.

— Нет. Отнюдь нет, мисс Райли.

— Бет. Для друзей просто Бет. И если однажды я могу быть чем-то вам полезной…

Мы обе обернулись на дверь. На том конце коридора звякнул лифт, сообщая о своём прибытии. Затем послышался мужской голос и быстрые уверенные шаги.

Сердце забилось сильнее.

— Хорошего дня, Бет.

Фиби пошла к дверям, но на полпути обернулась.

— Вы многим меня обяжете, если научите Дэвида завязывать галстук-бабочку.

Глава 19

На протяжении следующих месяцев я была счастлива и не думаю, что когда-либо раньше испытывала подобные эмоции.

Я просыпалась счастливой и счастливой же засыпала. Особенно, когда засыпала не одна.

Дэвид сделал ещё пару попыток уговорить меня переехать на Верхний Ист-Сайд, и когда я спросила его прямо: «Верхний Ист-Сайд — это значит к тебе», он не стал юлить и ответил утвердительно. Разумеется, я была к этому не готова, а он как-то подозрительно легко согласился с моим отказом. И лишь побывав в его двухэтажном пентхаусе, я поняла причину. Долгое время почти такое же место было моим домом. В смысле обитать, но не жить. Стекло, мрамор и нержавеющая сталь никогда не ассоциировались с домашним уютом.

Другое дело свежевыкрашенные ярко-жёлтые филёнки на кухне, потёртый деревянный пол, стена из необработанного кирпича в гостиной, разболтанная щеколда на двери ванной комнаты… Последнее, безусловно, к уюту имело весьма отдалённое отношение. Зато любимый мужчина в процессе исправления этого небольшого дефекта идеалистического совместного проживания — вполне непосредственное.

Дэвид мастерски лавировал между нашими личными и профессиональными отношениями. Это я больше переживала за то, что правда о нас выйдет за пределы его кабинета. У нас было ещё несколько совместных обедов, и, поднимаясь на тридцатый этаж, я чувствовала себя героиней шпионского триллера. Любой взгляд, брошенный на меня случайными пассажирами, казался подозрительным и оценивающим. Скорее всего, это было не так, но переубедить себя не удавалось.

Я наотрез отказалась пользоваться услугами Сэма. Дэвид почти всегда уходил раньше меня и приходил намного позже, и, теоретически, Сэм мог подвозить меня до работы и обратно. Но я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как я сажусь или выхожу из машины Дэвида. Когда же мы вместе отправлялись на работу, я просила Сэма высадить меня за два квартала до офисного здания.

Поначалу Дэвида это забавляло. Но когда в середине осени под проливным дождём я полчаса не могла поймать такси и в итоге простудилась, он устроил мне головомойку.

— Ты стыдишься меня! — выпалил он в конце своей обличительной речи. — Ничем иным твоё упрямство я объяснить не могу.

— Я дебя де сдыжусь! — гундосила я. — Бросдо…

— Что просто, Бэт? Ты все силы кладёшь, чтобы наши отношения не стали достоянием общественности. Логично предположить, что этим ты блюдешь чьи-то интересы. Только вот чьи…

— Даши.

— Наши они лишь в том случае, если бы мы с тобой изначально договаривались о том, что можем себе позволить, а что нет. Я сразу предупредил, что мне плевать на то, что будут говорить о нас. Те, кто по-настоящему важен, уже знают, что мы вместе. Остальные… Мне нет дела ни до кого, кроме тебя. Отсюда я делаю вывод, что это именно ты не хочешь огласки того, что я твой.

«Он мой».

Затуманенному лекарствами мозгу этого было достаточно, чтобы познать вечную нирвану. Слово на букву «л» никто из нас ещё не произносил, но вот такими маленькими признаниями мы давали друг другу понять, что это всего лишь вопрос времени. Ну, и, наверное, смелости.

Дэвид ждал объяснений. Как я уже знала, терпение не входило в перечень его достоинств, а для последнего шага, вернее, заключительных слов, никто из нас пока не был готов. Короче, я сделала самую постыдную вещь в мире — заплакала. Это же всегда помогает, да? Ну, в теории…