Нечто большее… - [33]

— Хватит!

Его резкий окрик заставил меня испуганно отпрянуть. Подняв взгляд, я встретилась с пылающими тёмными глазами. Сердце неистово колотилось. Я не поняла, когда и в чём допустила ошибку.

— Я…

— Нет! Не говори ничего!

Его глаза удерживали мои, пока он рвал с рук застрявшую на манжетах рубашку. Похоже, Дэвид понимал, что я готова задать стрекача, потому что, избавившись от многострадальной рубашки, он мгновенно захватил меня в свои объятия, целуя всюду, где в тот момент оказывались его губы. Мне стало не по себе из-за резкой смены его настроения и последующей за этим силе натиска. Сопротивляясь, я попыталась его оттолкнуть:

— Подожди.

Он не слышал меня, терзая мою плоть губами, обжигающим дыханием и объятиями. Халат упал с плеч, обнажая меня до пояса, и вид моей обнажённой груди вызвал у Дэвида стон облегчения.

— Наконец-то!

Его руки спустились вдоль спины до лопаток и, держа под ними, он прогнул меня в пояснице.

— Дэвид!

Я снова попыталась призвать к нему, но в тот момент, когда, наклонив голову, он припал губами к моему соску, все мысли разом вылетели из головы.

— Ох!..

Пальцы сами зарылись в непослушные тёмные волосы, притягивая его ближе. Он проводил языком по ареоле соска, затем втягивал его губами и легонько прикусывал. И так несколько раз. Ноги совсем перестали слушаться, и я со всей силы вцепилась в волосы Дэвида. Это было вовсе необязательно, потому что он крепко держал меня в руках. Но в тот момент, когда он начал опускать нас на пол, я поняла, что он с собой не справляется.

— Нет! — крикнула я, упираясь руками в его грудь. — Не так! Не здесь.

Собственные слова вернулись к нему, отрезвляя. Дэвид резко выпрямился, удерживая меня, а затем подхватил на руки и понёс в спальню.

Кровать была застелена. Ему пришлось поставить меня на ноги, чтобы сорвать с неё покрывало и верхние простыни. Всё это было проделано яростно и в полном молчании. Я, между тем, полностью освободилась от болтавшегося на бёдрах халата и, когда Дэвид повернулся ко мне, предстала перед ним полностью обнажённой.

Дэвид замер. Он пожирал меня глазами, обволакивая полным желания взглядом так, будто обнимал руками. Я выпрямилась, запрещая себе смущаться и краснеть. Неистовость Дэвида могла быть погашена лишь одним — нежностью, и я снова решила зайти с этой стороны.

— Иди ко мне, — прошептала я мягко и протянула к нему руки.

И в этот момент всё изменилось.

Он оказался передо мной на коленях и, обхватив за поясницу, уткнулся лицом в живот.

— Боже мой, малышка, что же ты со мной делаешь!

Я чувствовала, как дрожат его руки. Горячие губы обжигали мою кожу поцелуями; дыхание — опаляло.

Всё оказалось таким простым и в то же время непостижимым. Дэвид боялся меня. Боялся силы чувств, что испытывал рядом со мной. Его ярость, резкость, грубость были продиктованы именно этим страхом и являлись своего рода защитной реакцией. Поняв это, я чуть не рассмеялась от облегчения. Но это было бы неправильно — дать ему понять, что я обо всём догадалась. Тем более, что я могла и ошибаться. Но если это так…

Недолго думая, я обхватила его голову и поцеловала в макушку.

— Люби меня, Дэвид. Как можешь, люби.

Его стон — больше болезненный, нежели страстный — был доказательством того, что я не ошиблась. Что бы ни испытывал ко мне этот мужчина, дело не только в похоти. На каком этапе наших недо-отношений это изменилось — вряд ли он сам отдавал себе в этом отчёт. Но не может тот, кто желает всего лишь удовлетворить свой сексуальный голод, с таким трепетом припадать в женскому лону.

Его язык проложил дорожку вниз от моего пупка к жёстким волоскам на лобке. Я потрясённо выдохнула его имя, когда его руки сдвинулись на мои бёдра и дальше — к центру, раскрывая меня перед ним. Язык несколько раз скользнул вдоль нежной плоти, а затем его место заняли пальцы. Мои руки судорожно вцепились в широкие мужские плечи, направляя его.

— О господи!

Он посмотрел на меня снизу тёмными от желания глазами.

— Войдя в тебя, я не смогу быть нежным. Поэтому хочу, чтобы первой кончила ты.

Он резко встал, заглушая мой страстный стон поцелуем и увлёк меня за собой на кровать.

То, что произошло дальше… То, что он делал со мной… Вершины, на которые поднимал — то постепенно, то стремительно… Ничего этого не было в моей жизни до, и даже в пароксизме страсти я точно знала, что никогда не будет после. Никогда и ни с кем. Дэвид Рассел выжег других мужчин из моей жизни.

Он не был нежным, как и обещал. Я ещё содрогалась во влажном оргазме, который он подарил мне своим языком и руками, когда одним яростным толчком Дэвид ворвался в моё лоно. Наполняя меня собой, растягивая под себя, он вонзался в меня с тем же неистовством, с каким до этого целовал. Мои ноги переплелись вокруг его талии, руки судорожно скользили по влажной от пота спине. Я подходила к ещё одному оргазму, когда неожиданно он вышел из меня и одним движением перевернул на живот.

— Хочу тебя так, — выдохнул он и после, просунув руку под талию, приподнял, открывая себе лучший доступ в моё тело.

Я не любила заниматься любовью в этой позе, но то, как это делал Дэвид… м-мм… как он вдавливал меня в себя… настолько глубоко, настолько чувственно — на грани сладкой боли.