Нечистая кровь - [22]
И тем не менее Яннем определенно решил пойти по стопам их почившего родителя. Во всем, в чем только сможет. Начал он с того, что даже и не подумал предложить Брайсу место в Совете. То, что места, как такового, не было, не играло роли — Клайд и Рейнар постоянно присутствовали на заседаниях, стоя за тронным креслом отца, хотя формально не занимали при дворе никаких должностей. Но все равно они слушали, запоминали, учились, а порой им даже давали слово. Яннем решил не оказывать Брайсу даже такой незначительной милости. Возможно, он злился из-за того, что на треклятой коронации Брайс стал свидетелем его позора. Да, он убил прорвавшегося бродягу, но лишь когда тот уже успел нанести королю публичное оскорбление. Не то чтобы это многие видели, но сплетня все же просочилась и расползлась по столице. Вообще, в народе сложилось самое скверное впечатление как о помазании новоиспеченного монарха на трон, так и о самом монархе. Самое скверное.
Обо всем этом Брайсу исправно докладывал виконт Эгмонтер, ставший, за неимением лучшего, его глазами и ушами в Совете.
— Яннем коронован, но его никто по-настоящему не принял, — сообщал Эгмонтер с таким упоенным видом, словно неприязнь митрильцев к новому королю была его личной заслугой. — Сейчас достаточно бросить в воду камень, чтобы пошли круги. Будьте начеку, мой принц, нам нужно выжидать подходящего момента.
Брайс слушал его, молча хмурясь. Он не взял назад своих слов о том, что не намерен идти против брата. Так оно и было. Но все же ему, как и многим другим — и при королевском дворе, и за дворцовыми стенами, — не нравилось происходящее. Яннем взял на себя слишком много и с ходу завернул слишком круто. В давке во время коронации погибли люди. Не настолько много, чтобы вызвать в городе бунт, но в тавернах эту коронацию называли не иначе как «кровавой». Такое восшествие на престол ничего хорошего новому монарху не сулило. Жрецы в храмах призывали митрильцев молиться за здравие и благополучное царствование нового владыки Митрила, а люди между тем говорили, что это еще большой вопрос, угоден ли богам такой король. Ведь королевский венец, возложенный на его голову, так и не воссиял божественным светом. А это что-то да значит…
Поэтому Брайс, при всем своем нежелании открытого противостояния, не мог не чувствовать нарастающее в воздухе напряжение и не мог не желать его разрядки. Что-то должно произойти, и очень скоро — то, что либо позволит Яннему стать настоящим королем, не по титулу, но по сути и предназначению, либо низвергнет его окончательно. И тогда… что ж, тогда и видно будет.
Брайс ясно дал понять Эгмонтеру, что намерен ждать знамения свыше, но сам и пальцем не шевельнет, чтобы такое знамение организовать. Эгмонтер сокрушенно вздыхал. Яннем, старательно избегая брата в дворцовых коридорах, усердно работал, вникая в дела государства, препорученного отныне его заботам. Так прошло две недели.
А потом боги, Светлые или Темные, явили знамение, которого ждали все.
С запада прискакал изрубленный, истекающий кровью гонец с наполовину содранным скальпом. Он рухнул с коня у подвесного моста замка Бергмар, но прежде, чем испустить дух, успел прохрипеть, вцепившись в подбежавшего к нему стражника:
— Орки… на перевале… за Мортагом…
И умер.
Западная орочья орда в последние столетия редко беспокоила Митрил налетами. Опасности приходилось ждать с юга и юго-запада, где простиралась степная равнина, постоянно подвергавшаяся набегам кочевых племен. С такими набегами без особого труда справлялись пограничные форпосты, которые люди Митрила выстроили вдоль всей линии соприкосновения со степью. На протяжении сотен лет эти форпосты росли, множились и крепли. И теперь от южной степи, принадлежащей оркам, и от примыкающих к ней земель Империи людей Митрил ограждала надежная линия рвов, насыпей и летцин, способных остановить на подходе практически любого противника.
Иначе обстояло дело с западным направлением. Там лежали земли орды, отделенные от Митрила перевалом, носившим название Скорбного. Примерно пятьсот лет назад там состоялась грандиозная битва, завершившая самый большой и кровавый орочий набег в истории Митрила. Западные орки вели оседлый образ жизни и в набеги ходили редко, но в то страшное лето они решили оттеснить людей с Митрильского хребта, завладев этой землей. Никто не знал, зачем им это понадобилось — уж точно не ради истощившихся гномьих рудников и вряд ли ради человеческих городов и поселков, которых орки все равно сровняли бы с землей. Митрил насчитывал, помимо столицы, два десятка городов, гроздью обвивавших горный хребет, а от этих городов вниз, в долину, стекали деревушки и хутора. Там крестьяне трудились на пастбищах и редких участках плодородной земли, вскармливая города и замки, которые, в свою очередь, снабжали их ремесленными товарами и, самое главное, защищали от внешнего врага. Брать здесь западным оркам было нечего — разве что рабов, которых они, подобно своим соплеменникам с земли Глыхныг, выращивали и откармливали на убой. Словом, причин того набега история не сохранила, но ужас и хаос, которые он посеял, нашли отражение в имени Скорбного Перевала. Там и сейчас никто не селился, потому что слишком велик был шанс, гуляя по горным тропам, ненароком услышать под ногой хруст старых костей.
