Нечестивый Грааль - [84]

— Своими пояснениями. Я размышлял над странностями, которые встретились нам в Ренн-ле-Шато.

— Надеюсь, теперь и вы видите, как во всей этой невообразимой путанице кое-что проясняется.

Они вошли в холл. Стол рецепции ютился в крохотной нише под лестницей. Всюду были расставлены вазы с садовыми и комнатными растениями. Нигде не было заметно ни души. Бритт просунула голову в приоткрытую дверь небольшого ресторанчика — пусто. Столы, впрочем, были явно сервированы для ужина: на каждом стояли бокалы с бордовыми соцветиями салфеток. Каменную арку, ведущую в отдельную комнатку с внушительным камином и всего двумя столиками, увивала сочная зелень.

Бритт вернулась в холл. Романо уже вертел в руках два ключа, прикрепленные к массивным металлическим стержням с резиновыми наконечниками.

— Висели возле стола, — пояснил он. — Видимо, комнат здесь всего десять, и все другие ключи пока на месте. Либо мы здесь единственные постояльцы, либо все остальные поддались на увещевания Леоне.

— По крайней мере, не возникнет трудностей с заказом столика на ужин. — Бритт кивнула в сторону ресторана. — Все уже накрыто, но никого нет.

— Желаете ужинать?

Рядом со столом рецепции отворилась дверь, и в ней возник человек с сигаретой в зубах. Он неторопливо направился к гостям. Стлавшийся за ним дымный след мог посоперничать с паровозным. Романо посмотрел на Бритт:

— Вы проголодались? Можно вернуться и позже…

Но Хэймар уже повесила свой ключ обратно на крючок и заявила:

— Я просто измотана и хочу сегодня лечь пораньше. К тому же давайте воспользуемся уединением и обсудим в ресторане великие открытия, которые мы сделали в Ренн-ле-Шато.

Романо тоже вернул на место ключ и обратился к незнакомцу:

— Сразу ужин, пожалуйста.

Только теперь Бритт разглядела над столом рецепции фотографию. На ней, очевидно, была запечатлена та же гостиница, но в былые годы, еще до реконструкции. Рядом с главным входом высилась внушительная статуя Марии. Человек прошел за стол и затушил окурок в пепельнице.

— Меня зовут Реми. Пройдемте со мной.

— Простите, — Бритт указала ему на снимок, — что было в этом здании раньше, еще до гостиницы?

Казалось, подобный вопрос ошарашил Реми. Он сузил глаза, и его прищур можно было назвать и смущенным, и дерзким одновременно. Наконец он открыл рот, собираясь ответить, и Бритт разглядела, что зубы у него плохие, неровные.

— Прошу прощения, я плохо знаю английский, — произнес Реми с сильным французским акцентом.

Бритт перегнулась через конторку и ткнула пальцем в фотографию:

— Что на этом снимке?

— А-а… Трактир. «Трактир Лошади».

Хэймар поводила рукой в обоих направлениях, словно отодвигая время.

— А раньше, давно? Еще до трактира?

— Здесь была вилла. Частная вилла.

— Вилла Санта-Мария?

Реми такой допрос явно тяготил.

— Нет-нет, не жилище святого. — Он уже направлялся к столовой: — Пожалуйста, идите за мной.

Когда Бритт и Романо уселись за столик, она наклонилась к нему и тихо спросила:

— Вы верите, что он не силен в английском? Как вам его разъяснения по поводу снимка?

— Если честно, — покачал головой священник, — мне никогда не удавалось постичь французов. Они живут в своем обособленном мирке, который не во всем совпадает с нашим.

— Когда я расспрашивала его о вилле Санта-Мария, мне показалось, будто он что-то недоговаривает.

— А я думаю, что его реакция говорит сама за себя. Семья Леоне насчитывает несколько поколений, и тем не менее он ни разу не слышал о вилле Санта-Мария. Уверен, что здесь найдется учреждение, где можно полистать местные имущественные акты — так мы поймем, существовало ли вообще такое название.

Реми возвратился с блокнотом и ручкой. Клиентам он протянул меню, написанное от руки и исключительно по-французски. Бритт принялась с грехом пополам разбирать изящный почерк и наконец объявила:

— Французский у меня и без того неважный, но эта каллиграфия крайне затрудняет чтение. Здесь есть говяжье филе и несколько куриных блюд. Если вы любите курятину, то я порекомендовала бы poulet au porto. Это жареный цыпленок в соусе из портвейна, сливок и грибов, а гарнир к нему — risotto и побеги спаржи.

— Мои познания во французской кухне ограничиваются словами boeuf и poulet,[28] поэтому я охотно соглашаюсь с вашим выбором.

Реми принял заказ и вскоре вернулся с бутылкой белого бургундского «Монраше». Он показал Романо этикетку, дождался его одобрительного кивка и только тогда откупорил бутылку и наполнил их бокалы. Когда он ушел, священник глотнул вина и улыбнулся:

— Прекрасно. — Он поднял бокал и предложил тост: — За то, чтобы мы оба добрались до истины и вернулись в Нью-Йорк в добром здравии.

Бритт чокнулась с ним и ответила:

— Да, выпьем за это. И чтобы истина у нас оказалась одна и та же.

Романо снова улыбнулся. Глоток спиртного — вот что требовалось Бритт, чтобы избавиться от умопомешательства последних нескольких дней. Сухое белое вино ласкало ей нёбо, соблазняло своим ароматом. Она отпила из бокала еще глоток, вдохнула поглубже и ощутила во рту приятное покалывание. Романо не сводил с нее глаз, и Бритт спросила:

— Только честно, вы считаете, что это с моей стороны сумасшествие — пытаться подвести обоснование под родословную Христа?