Нечестивый Грааль - [73]

— Вот почему я хочу расспросить местных жителей, слышали ли они о вилле Санта-Мария. Мне также интересно было бы добыть сведения о статуе Марии Магдалины, которую Соньер воздвиг в Саду Голгофы, на деревенской площади. Этот памятник исчез много лет назад. Видите, сколько всего связано с Марией Магдалиной! Потому я и уверена, что именно она — разгадка тайны, некогда хранимой Соньером.

— Эта статуя несет в себе какой-то смысл?

— Беранже Соньер вообще славился пристрастием к тайнописи, поэтому я бы очень удивилась, если бы на статуе не оказалось шифра к местоположению останков Марии Магдалины. Многие видели, как Соньер собирал поделочные камни в долине Баль и носил их в деревню в угольном ведерке. В углу сада он соорудил из этих обломков непонятный грот и поставил внутри ту самую статую. Возможно, в ведре он переносил не только камни. Что, если он отрыл останки Марии Магдалины и выстроил для нее усыпальницу?

— Ну, это уже слишком… Гипотеза, не более того, и практически недоказуемая. Простите за прямоту, но здесь вы явно донкихотствуете.

Бритт досадливо поморщилась:

— Если наберется достаточно частей головоломки, то можно начать составлять из них картинку. Мне потребовались годы исследований, чтобы разрешить сомнения, и только теперь я начинаю видеть цельный образ.

Романо задумчиво покачал головой:

— Но для своей головоломки вы выбираете лишь те куски, которые вам нравятся, поэтому в результате получаете ясное представление, но только о собственных фантазиях.

— Зато мое представление, возможно, пригодится другим, чтобы составить непредвзятое мнение, — недовольно ответила Бритт. — Пусть так. Я до смерти устала от всяких тайн, секретности и обрядов Римской католической церкви. И мне думается, что ранняя ортодоксия создала бюрократический аппарат, нацеленный на удержание власти и богатства, а вовсе не на распространение учения Христа. С тех пор паства сама должна была искать пути к просветлению.

— Вы написали книгу о гностицизме — мне кажется, что вы неравнодушны к этой теме, что она в вашей жизни особенная. Очевидно, что вы все более отступаете от церковной доктрины и уклоняетесь в сторону гностицизма.

— Не вешайте на меня ярлык гностика. — Бритт снова подставила лицо под вентилятор и глубоко вздохнула. — Вы пока не понимаете. Послезавтра — может быть…

— Вы правы, не понимаю. Вы и вправду надеетесь получить некое откровение, обойдя вокруг эту глухую деревушку? Считаете, что таким образом опровергнете то, что выстояло перед еретическими заявлениями, детальнейшим научным анализом и самой разнузданной критикой — через два тысячелетия?

— Ладно! — Бритт сверкнула на него глазами. — Что вы скажете о результатах изысканий, напечатанных в серьезных журналах? Иерусалимскую церковь в самом начале возглавлял Иаков — возможно, брат Христа. Он чтил еврейский закон и провозглашал поиск просветления сутью учения Иисуса.

— Не стану спорить. Вам вольно верить в родство Иакова и Иисуса и в погоню за просветлением у ранних христиан. Но даже эти положения доказывать нелегко, поскольку не осталось соответствующих письменных памятников, сколько-нибудь близких к той эпохе.

Глаза Бритт горели от воодушевления. Без всякого сомнения, она очень привержена своей излюбленной теории. Но Романо понимал, что всей правды она не говорит: невозможно поверить, чтобы такая эрудированная исследовательница отправилась в затерянную в Пиренеях деревушку ради простого каприза.

Хэймар, подумав, возразила:

— Вы сами знаете, что вначале последователи апостолов не называли Иисуса Спасителем. И они тогда не проповедовали веру в Христа и в исповедь как условие избавления от грехов — ее требовалось подкреплять добрыми делами.

— За сотни лет христианская религия все же эволюционировала, — заметил Романо. — Каждый из первых десяти учеников Иисуса принял за свою веру ужасную смерть. Если бы некие сведения о Христе были недостоверными, кто-нибудь обязательно положил бы начало дальнейшим искажениям.

— Меня интересуют не сведения о самом Христе, — замотала головой Хэймар. — Моя задача — истолковать, что такое Христос для нас всех и какова Его роль в становлении христианства. Представление об Иисусе как об искупителе исходит от Павла — это ему первому пришло в голову, что Христос принял смерть за грехи всего человечества, что теперь Он — посредник между людьми и Богом на небесах. Те, кто верует в Него, почитает Его как Господа, может в Судный день надеяться на Его покровительство. Вера в Христа как в избавителя стала основой проповеднической деятельности Павла.

— И с чем вы тут не согласны? — пожал плечами Романо.

— Не согласна? Вы шутите! — оскорбилась Бритт. — Я согласна с Мартином Лютером! Доктринерская тема искупления мне претит, она изжила себя. Если убийца с большой дороги верует в Христа и кается, значит, ему простится? Ну уж увольте!

Романо поднял обе руки в знак капитуляции:

— Пока сдаюсь! Мы с вами затронули области, требующие не меньше семестра усердных штудий.

Он хотел еще пофилософствовать, но самолет вдруг попал в воздушную яму, и пассажиров несколько раз сильно тряхнуло. Впереди загорелась табличка, и голос пилота объявил по интеркому: «Мы входим в зону турбулентности. Просим прощения за неудобства. Просьба пристегнуть ремни».