Нечестивый Грааль - [6]
Возможно, он ошибается, но, кажется, тот мужчина был одет в темный пиджак. Романо сильнее зажмурился: может, не в пиджак, а в ветровку? Или в спортивную куртку? Нет, точнее не вспомнить. Он снова и снова пытался восстановить в памяти тот момент, но все произошло слишком быстро. В людской сутолоке он мог вычленить только один момент — пятно, которое могло оказаться, например, шрамом.
Романо открыл глаза и начал: «Мне кажется, у него…», но осекся на полуслове, поймав себя на том, что в упор рассматривает рубец, раскроивший правую бровь Ренцетти. Тогда он покачал головой:
— Помню только, что у него были темные волосы и темный верх. Простите, точнее сказать не могу.
Ренцетти скептически взглянул на Гаррета, а потом указал на футляр:
— А теперь, святой отец, объясните ради бога, какое отношение этот ящик с неизвестным манускриптом имеет к сегодняшнему происшествию.
Романо вздохнул, долго смотрел полицейскому в глаза и наконец произнес:
— По-моему, здесь орудие преступления.
Гаррет с Ренцетти переглянулись и уставились на священника. Ренцетти карандашом подтянул ящичек к себе, подцепил кончиком крышку, и все увидели револьвер, вставленный в пенопластовое гнездо. Детектив пригнулся, понюхал пистолет и покачал головой, потом достал мобильник и позвонил начальнику следственной группы, находящемуся на месте преступления.
Затем оба полицейских начали допрашивать Романо с удвоенной дотошностью. Тон задавал Ренцетти. Лейтенанту NYPD явно казалась подозрительной история о таинственном незнакомце, заманившем священника на Гранд-Централ, а потом всучившем ему злополучный ящик. Он велел Гаррету привести офицера, прибывшего первым на место происшествия, и другого — передавшего коробку святому отцу. Ренцетти отдельно допросил их в соседнем кабинете, а когда вернулся, недоверчивость его отчасти рассеялась.
Наконец появились члены следственной группы. Ренцетти попросил руководителя протестировать Романо на остаточный порох. Проба оказалась отрицательной. У священника уточнили мельчайшие подробности его утра и сообщили, что свяжутся с ним, если потребуются какие-либо дополнительные сведения, а потом отпустили.
Он не стал заставлять себя долго упрашивать и поспешил покинуть здание вокзала. Резкий манхэттенский воздух Восточного Мидтауна немного освежил Романо. Направляясь к себе в офис, он попытался представить, какими последствиями будут чреваты события последнего часа. Это ему не удалось, и священник утешил себя тем, что хуже все равно некуда.
4
В палату, где лежала Бриттани Хэймар, вошел высокий худощавый врач. На ходу он внимательно изучал содержание папки. Руки у него были жилистые, а волосы — эффектно тронутые сединой. Словно они присыпаны пеплом из камина, подумалось ей. Наконец доктор поднял глаза на пациентку и улыбнулся.
— Вы везучая, мисс Хэймар. Пару бы дюймов ниже — и мы бы общались с вами в травматологическом отделении. А может, и вовсе бы не общались.
Бритт разглядела на его белом халате вышитое красным имя «Д-р Генри Фолкнер».
— Наверное, не столь везучая, доктор Фолкнер. Все же в меня стреляли.
Врач перестал улыбаться и ответил более сухим тоном:
— Простите, мисс Хэймар, я не хотел вас задеть. Я всего лишь имел в виду, что ваше огнестрельное ранение в плечо не затронуло ни костей, ни внутренних органов, ни важных кровеносных сосудов.
— И что?
— А то, что ранение поверхностное. — Доктор Фолкнер в задумчивости прижал указательный палец к губам. — Странно, однако. Стреляли с близкого расстояния. Кость пуля не задела. По идее, рана должна быть сквозной. Вы, наверное, очень толстокожая. — Он ухмыльнулся, но, заметив, что Бритт не разделяет его веселья, вновь посерьезнел. — Я вынул пулю и наложил швы. Если не считать небольшого шрама, вы легко отделались.
— Когда меня выпишут?
— Я собираюсь подержать вас здесь до завтра и еще понаблюдать. Надо убедиться, что нет инфекции, — мы потому и сделали вам внутривенную инъекцию. Выписать вас можем не раньше завтрашнего утра.
Бритт не успела ничего ответить, как в дверь громко постучали, и в палату вошел мужчина в темно-синем костюме. Вид у него был суровый и чрезвычайно деловитый. Человек сразу направился к доктору Фолкнеру и раскрыл удостоверение с бляхой.
— Лейтенант Ренцетти, NYPD. Мне необходимо расспросить мисс Хэймар о происшествии.
Врач взглянул на Бритт, потом заметил детективу:
— Она пережила нервное потрясение, но на ваши вопросы ответить, думаю, сможет. — Затем доктор Фолкнер с улыбкой обратился к Бритт: — Мисс Хэймар, оставляю вас с лейтенантом. Если что-нибудь понадобится, жмите на кнопку вызова.
Доктор вышел. Лейтенант Ренцетти раскрыл блокнот и сделал в нем какую-то пометку, затем остановил на Бритт проницательный взгляд.
— Мисс Хэймар, у вас есть предположения, кто мог в вас стрелять?
Из-за грубоватого тона казалось, что лейтенант не спрашивает, а приказывает отвечать. Бритт его резкость покоробила, но, чтобы выяснить, кто покушался на нее и зачем, может быть, как раз и нужен такой человек? Ей вовсе не хотелось давать стрелявшему злоумышленнику еще один шанс.
— Лейтенант, я бы с радостью поделилась своими предположениями, но у меня их нет. Честно говоря, я даже не могу описать преступника. Все произошло как во сне. Что-то ужасно загрохотало, и меня будто бы толкнули в плечо. А очнулась я уже на полу. Вот примерно и все.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.