Нечестивый Грааль - [23]

— Да, отец, задачка не из легких, — с сомнением покачал головой Чарли. — За время работы мы столкнулись с некоторыми неувязками в Новом Завете. В главе восемнадцатой, стихе тридцать первом от Иоанна Пилат обращается к синедриону: «Возьмите Его вы и по закону вашему судите Его», на что иудеи ему отвечают: «Нам не позволено предавать смерти никого». Тем не менее я находил сведения, что евреи могли собственноручно приводить приговор в исполнение. Например, закидывание камнями до смерти было рядовым явлением.

— В Евангелиях хватает неоднозначных фактов, — согласился Романо. — Большинство из них проистекает из разницы в переводе. Я уже не раз упоминал, что тексты Евангелий тоже изначально передавались из уст в уста. Многие христиане искренне верят, что эти труды собственноручно написаны Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном, хотя над каждым из Евангелий Нового Завета четко обозначено: от Матфея, от Марка, от Луки или от Иоанна.

— Сознаюсь честно, я совершенно не обращала на это внимания, пока не прослушала спецкурс по Новому Завету, — сконфуженно призналась Карлота.

— Аналогично, — сказал Чарли. Романо взял со стола Библию.

— То, что мы привыкли здесь читать, дошло до нас через арамейский, греческий и иврит, пока не было переведено на английский. «Синедрион» — древнееврейское переложение греческого слова, обозначающего «совет». Оно подразумевает старейшин, первосвященников и книжников, которые собирались под началом верховного жреца, чтобы решать правовые и религиозные вопросы, не входящие в компетенцию Рима.

— Разве они не могли приговорить Иисуса к смертной казни? — поинтересовался Чарли.

— Не обязательно, — присев на стул, возразил священник. — Теперь-то вы понимаете, что проверка исторических сведений — это вам не фунт изюму? Возможно, вы оба потому и выбрали для себя эту область — где еще встретишь столько головоломок! — Романо по примеру Чарли откинулся на спинку стула, заложив руки за голову: — Еврейские источники не могут полностью прояснить вопрос, правомочен ли был синедрион в тогдашнем Иерусалиме приговаривать и казнить людей за политические преступления. Я уверен, что власть в Иудее осознавала последствия казни Иисуса. Вы знаете, что музыку заказывал Рим. В общем, есть над чем поразмыслить. На этот счет попробуйте поштудировать историю Иудеи.

В дверь постучали, и человек из службы персонала вкатил в кабинет тележку с «макинтошем» — таким же, как у Карлоты.

— А вот вам и сюрприз, — просиял Романо. — Теперь вам не придется бежать наперегонки — кто первым успеет к компьютеру. Но… — погрозил он пальцем, — зато теперь, надеюсь, вы снабдите меня двойной порцией сведений. Можете начать с выяснения подробностей о профессоре Хэймар и о «Подложном Иисусе».

21

Агент ФБР Том Катлер повесил телефонную трубку и уста вился в монитор, на мигающий курсор. «Ну, давай же, черт тебя возьми!» Рапорт понемногу загружался. Тем временем в кабинет ворвался агент Донахью с кипой досье, и Катлер задумчиво на него поглядел.

— Ну, что сообщили из МТА? — спросил Донахью.

— Тебе казалось, что все эти стигматы чересчур подозрительны. Посмотрим, что ты скажешь, когда взглянешь на подробный отчет по делу о ранении Хэймар.

Донахью свалил папки на угол стола.

— Неужели у нее тоже нашли стигматы?

— Нет, но ты почти угадал. Я только что разговаривал по телефону с лейтенантом Ренцетти из NYPD, который ведет дело совместно с МТА. Ты даже не можешь представить, насколько наш святой отец к нему причастен.

Донахью плюхнулся на один из черных замшевых стульев с хромированными ножками рядом с письменным столом коллеги.

— Постараюсь.

— Ренцетти допрашивал отца Романо в полицейском участке на Гранд-Централ. Святой отец помогал одному из констеблей дежурить рядом с раненой, пока не прибыла бригада ЕМТ. Во время допроса Романо передал лейтенанту коробку с некой рукописью и сказал, что неизвестный сунул ему ее на бегу сразу после выстрела. А там оказался этот чертов пистолет.

Донахью такое известие явно ошеломило:

— Так это он в нее стрелял? А как же он тогда попал в Вернерсвиль?

— Ренцетти утверждает, что стрелял не он. Версия самого Романо кажется им убедительной. Священник уверяет, что ему позвонили накануне и пригласили прийти на станцию, чтобы там передать ему древний манускрипт. Двое очевидцев вспомнили, что на вокзале перед самым выстрелом действительно слонялся какой-то субъект с коробкой в руках, но его описание совершенно не соответствует внешности отца Романо. Неизвестный не имел ни бороды, ни усов, к тому же на нем была одежда другого цвета. А Романо в то утро надел воротничок священника и массивный железный крест — они сразу бросаются в глаза.

— А мог Романо, например, стрелять в одной одежде, потом отбежать, скинуть ее и вернуться на место происшествия?

— Его проверили на остаточный порох и тальк со стерильных перчаток. Результат в обоих тестах отрицательный. Полиция обыскала все близлежащие мусорницы на предмет обнаружения там одежды, перчаток или маски — все по нулям.

— А сама Хэймар видела преступника? — спросил Донахью.

— Ренцетти допрашивал ее в лечебнице. Она уверяет, что понятия не имеет, кто мог в нее стрелять. И вообще, она все помнит очень смутно.