Нечаянная страсть - [26]

– Да, конечно. Сейчас я постараюсь точно вспомнить его слова. – Лицо Эндрю стало серьезным, голубые глаза приняли сосредоточенное выражение. – Граф велел сказать… – Молодой человек явно старался подражать твердой, напористой манере отца. – «Моему распутному племяннику пора вернуться к своим обязанностям. Пусть поскорее заканчивает свои дела с наведением порядка в Роанбруке и на ферме. Не сомневаюсь, что там все на грани разрушения». – Эндрю сочувственно улыбнулся и, явно почувствовав облегчение от усмешки Роана, продолжал уже собственным голосом: – А потом тебе придется жениться и завести детей, потому что… э-э… дай-ка вспомнить… – Эндрю выдохнул и закончил голосом дяди: – «потому что, видит небо, моему недостойному сыну не нужны ни твое состояние, ни земли. В один прекрасный день он и без того незаслуженно станет очень богатым».

Виконт рассмеялся, и Эндрю тоже. Оба они отлично, знали, что граф любил их, но, тем не менее, он совершенно прав. Эндрю был законным наследником Роана, пока у виконта не появится сын, но он и в самом деле не нуждался в этом наследстве.

– Неплохо задумано, Дрю, неплохо, – заметил Роан. – И это все, что сказал дядя?

– Э… нет, Джастин, боюсь, что нет, – Лицо Эндрю снова стало серьезным, он подался вперед, и положил ногу на ногу. Молодой человек явно пытался скрыть смущение. – Граф сказал, что, покончив со всем этим – а это займет месяц с лишним, по его мнению, – ты можешь занять свое кресло в палате лордов.

– Ах вот оно что. Наконец-то мы добрались до сути. Ну что ж, я предполагал, что самое худшее впереди.

– Да, отец хочет, чтобы ты занялся одним очень важным делом. Ты нужен ему и Англии. По завершении этой миссии – о, ты сможешь выступить с потрясающей первой речью! Все пэры от нее разом проснутся. Это, а также выгодный брак – нужна хорошая хозяйка дома, с большими связями, возможно, даже из семьи политиков – откроет тебе широкую дорогу. Почему бы тебе не стать крупным политиком на пороге тридцатилетия!

Эндрю, пожалуй, чересчур разгорячился, увлекшись своим монологом, а Роан ощутил досаду.

– Довольно, Эндрю. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет желания стать крупным политиком, а уж тем белее жениться. Я очень рад тебе, кузен, но, по-моему, ты воспринял слишком серьезно миссию посланника. Не лучше ли нам…

– Заблуждаешься, Джастин, – оборвал его Эндрю. Роана удивила решительность кузена. Что же нужно от него этому молокососу? Двадцатидвухлетний Эндрю был на шесть лет моложе Роана и всегда почитал его как старшего. Сейчас виконт не понимал, почему так изменился его тон. – Да, верно меня послал к тебе отец, но я и сам хотел с тобой повидаться. Но… кроме того, и это гораздо важнее, я с ним совершенно согласен.

– Что? Как ты сказал?

– Черт тебя побери, Джастин! Не смотри на меня так. Может, я не из тех, кто способен произносить пышные речи, ибо вовсе не стремлюсь в политику, но это не значит, что я не вижу и не слышу ничего вокруг. Дела в стране плохи. Как тебе известно, север охвачен волнениями. Ты нужен нам, Джастин, граф совершенно прав.

Роан молча смотрел на кузена, пораженный его горячностью. Вдруг он заметил, что за последний год Эндрю, сильно возмужал. Он больше не предлагал Роану любоваться луной, а скорее предлагал ему дружбу. У виконта было много приятелей и даже близких знакомых, но мало настоящих, надежных друзей. Он не любил раскрывать ни перед кем свою душу, поэтому был готов с радостью принять дружбу Эндрю. Роан улыбнулся и поднялся.

– Немного бренди, старина?

Эндрю кивнул, а Роан, налил им бренди, подвел итог разговору.

– Почему именно я, Дрю? Я вовсе не политик, – тихо проговорил он, вспомнив, что почти то же самое говорил графу в последний вечер в Лондоне.

– Но ты мог бы им стать, Джастин. Это у тебя в крови. Твой отец славился чертовским красноречием в палате лордов, и граф считает, что ты унаследовал этот дар. Больше того, Джастин. От тебя, несомненно, исходит какой-то магнетизм, привлекающий к тебе не только дам. – Эндрю обворожительно улыбнулся.

Роан потягивал бренди, разглядывая свои сапоги для верховой езды. Его смутили похвалы кузена. Помолчав, он ответил:

– Человека, не вылезавшего последние шесть лет из лондонских игорных домов и борделей, вряд ли можно считать подходящим кандидатом на пост почтенного государственного деятеля.

– Игорные дома, Уайты, Таттерсойлы – все это не имеет никакого значения, Джастин. Дело в том, что тебя все любят и прислушиваются к твоим словам. Ты обладаешь огромной притягательной силой. Я согласен с отцом: тебе пора заняться чем-то полезным. А чем ты, собственно, здесь занимаешься? Может, ты уехал сюда, пресытившись игрой?

Роан удивленно поднял брови и крепче сжал в руке бокал. Эндрю, уже поднесший свой бокал к губам, опустил его и продолжал:

– Послушай, Джастин, в столице только и говорят о тебе, о бароне и о той ночи. Скажи, брат, что ты намерен делать с Уикемом? Сдается мне, что у тебя и без того достаточно дел здесь, в Роанбруке.

– Я не хочу говорить об этом, Дрю, – строго отрезал Роан. – К тому же слухи, к счастью, не достигли этого захолустья, и мне хотелось бы, чтобы об этом здесь подольше не узнали.