Нечаянная любовь - [48]

— Я не говорил ничего такого. Все только подразумевалось…

Барнет отбивал пальцами по столу дробь. Ритмичный стук звучал, словно траурная музыка. Траурный марш на похоронах Гилберта Бута.

— Что конкретно ты подразумевал, если не секрет?

Взгляд Гилберта блуждал по комнате. Молодой человек раздумывал, как лучше ответить адвокату, и принялся пристально разглядывать потолок.

— Вероятно, я подразумевал наши интимные отношения…

Барнет не сказал ничего. Гилберт попытался поглубже утонуть в кресле, чувствуя себя ребенком, пытающимся оправдаться и избежать взбучки. Однако с большой разницей: он прекрасно понимал, что поступил дурно. И жалел о случившемся. Когда в детстве он получал нагоняй, ему ни до кого не было дела.

— Барнет, мне очень жаль.

— Если тебе не нравится Гарлан, это — твое личное дело. Можешь идти с ним драться. Но когда ты пытаешься лить грязь на такую женщину, как Джулия, намекаешь, что она… — он сильно сжал губы. Казалось, рот адвоката превратился в ниточку. — Ты же не оговорился, мистер!..

Гилберт изумленно раскрыл рот. Пусть бы Барнет высек его или хорошенько побил, вместо того, чтобы устраивать допрос с пристрастием.

— Она вдова человека, который не однажды спас твою шкуру! Она считает тебя хорошим человеком. Один Бог знает, почему, — Барнет покачал блестящей куполообразной головой. — Джулия умная, проницательная женщина. Она могла бы сразу же распознать в себе проходимца! Но…

— Ты сообщишь ей о том, что я наговорил?

— Конечно, нет. Не ради тебя, ради нее! И Гарлан приказал не говорить ей ни о чем.

Гилберт почувствовал себя так, будто получил отсрочку смертного приговора. Но старался скрывать радость.

Однако Барнет еще не закончил беседу.

— Не знаю, что тебе нужно, Гиб. У меня возникли свои соображения на этот счет… Если я прав, то тебе придется держать ответ перед многими людьми. Джулию мы в обиду не дадим!

Гилберт снова принялся разглядывать потолок. Кажется, в городе все заподозрили, что он охотится за деньгами Джулии. Все, кроме самой Джулии!

— Я просмотрел бумаги на рудник, — после минутной паузы деловито сообщил адвокат. — Они в порядке. Гилберт выпрямился — опасность миновала.

— Ты можешь не делать Сарабет совладелицей, — сказал Барнет. Он подошел к деревянному секретеру, открыл его ключом, висящим на цепочке от часов. — Участок не запатентован. Ролли годами там ничего не делает… По закону ты можешь владеть им самостоятельно.

— Сарабет должна получить долю, — ответил Гилберт. — Ведь ее отцу принадлежала половина. А Ролли — мой партнер.

Барнет вытащил из шкафа тонкую папку.

— В таком случае, Сарабет должна подписать некоторые документы. И Ролли — тоже.

— Я отвезу ему документы.

Барнет сел и принялся рассматривать бумаги.

— Откуда у тебя необходимые деньги?

— У меня есть немного наличных, — ответил Гилберт. — И у Ролли — тоже. Неужели Барнет поверит, что старый скряга выкопает хоть один цент из спрятанного богатства?

— Надо иметь куда больше, чем «немного наличных», чтобы открыть рудник!

— Дело стоит хороших вложений, Барнет. Мы очистили шахту от змей… Может быть, ты поставишь на рудник и ссудишь меня деньгами?

Но Барнет был не расположен шутить.

— Гиб, советую тебе быть осторожным. За Джулию Меткалф вступится любой мужчина в городе, если кто-то вздумает обмануть ее.

Выйдя из конторы Барнета, Гилберт почувствовал себя немного получше. Было необходимо успокоиться и забыть о том, что он наговорил о Джулии. Пора ехать к ней и закончить уборку в доме. Сейчас полдень. Он успеет привести все в порядок до ее возвращения от Чепменов.

Он приехал в дом Джулии, развел огонь в кухонной плите, приготовил завтрак, разбудил и накормил Мосси. Мосси отправился работать в сарай. Гилберт прибирал в холле и на лестнице. До блеска натер колонны, перила и ступени. Вымыл и вычистил красивый витраж на лестничной площадке.

Пришел Мосси, и они вдвоем помыли стены в столовой, отполировали стол и горку, прибрали в кухне. Гилберт отбелил щелоком раковину и вымыл пол, покрытый линолеумом.

Мосси принес из сарая отремонтированные летние оконные рамы с проволочными сетками от насекомых. Было четыре часа пополудни, когда они закончили устанавливать в окнах рамы. Гилберт тщательно вымел крыльцо.

Ожидая Джулию, он здорово нервничал. Хотелось знать, изменится ли ее поведение после поцелуя на крыльце Чепменов? Может быть, женщина смутится при встрече? А может, поведет себя высокомерно, надменно? Или просто сделает вид, что ничего особенного не произошло?..

Гилберта беспокоило сознание собственной вины за то, что наговорил Хьюзу. Этот пустомеля, вероятно, расскажет Джулии все, что ему стало известно о прошлом Гилберте. О стачке, о мошенничестве, о картах… Конечно, после такого подробного описания его прегрешений, Джулия изменит свое отношение, станет презирать его.

Он решил, что лучшим выходом из создавшегося положения будет чистосердечное признание. Он сам расскажет обо всем. Женщинам нравится выслушивать раскаяния и приказания мужчин! Жаль, что он не сдержался в разговоре с Гарланом! Если Джулия узнает обо всем, она никогда не простит ему такого поступка!

— Мосси, может, поиграем в карты? — вся работа была сделана. Надо было как-то убить время, в ожидании пока приедет хозяйка.