Нэцах - [28]
Борька с помощью соседей с трудом заволок неподъемное тело на полку и, подхватив безвольного мелкого, ринулся в тамбур. Откуда вывалился через минуту, сдерживая смех:
— Эх ты, напарница, да он же ни бельмеса не понимает по-русски… Чё спрашивать-то у него? — уже откровенно победно заржал Борька. Шаманка выругалась с досадой на родном языке, моментально встала и что-то резко сказала в глубь вагона. Судя по движениям всех бодрствующих и мелким кивкам скатившегося с полки деда-говоруна, приказ был однозначен: «Всем бдеть, всех впускать и никого не выпускать до прихода командира», то есть — до ее возвращения.
С допросом управились быстро. Борис задавал короткие вопросы, шаманка старалась максимально точно переводить вопросы и ответы. Мелкий говорил не переставая, пытаясь рассказать как можно больше своим новым и таким любимым незнакомым хозяевам. Ответы вполне устроили Вайнштейна с напарницей, и когда вопросы закончились, шаманка вернула вора в блаженный сон, а Борис закинул его на верхнюю полку, чтоб не мешал.
— Ну что, переноси уже ко мне свой чемодан, верхняя полка свободна, чего уже секретничать, весь поезд уже знает, что и как, да и до Ташкента полдня всего осталось, тебе отдохнуть надо, у нас завтра важный день, поспишь немного, а я покараулю, — неожиданно проявила заботу шаманка.
— Ты ж сказала, что я до конца недели спать не буду… — ядовито произнес Борис.
— Хм… услышал все-таки… Ничего, я как лишаю сна, так и возвращаю его — вон смотри на этих двух баранов, — она кивнула на неудавшихся грабителей, что вовсю храпели на полках…
Проснулся Борис, вернее, разбудила его шаманка, когда поезд уже замедлял ход.
— Вставай, скоро вокзал, — отрывисто скомандовала она. Воры уже сидели на своих полках, безвольно мотая головами в такт движения поезда.
— Как остановимся, вы нас ведете к своему старшему, поняли? — обратилась она к одновременно к обоим и повернулась к Борису. — Ну что, сейчас товар отдавать или потом?
— Конечно сейчас, ты что, потом, на перроне или еще где, юбку у всех на виду задирать будешь и доставать закладку? И еще, слушай внимательно и запоминай лица всех, кто рядом крутиться будет, нужный нам человек обязательно поблизости будет тереться, разговор мой слушать.
Я говорю, ты — в стороне, смотришь, как пойдет. Потом их бугор к старшему метнется, чтоб встречу нам назначить, на это нужно время, вот тут, если я какой знак подам, ну, за платком в карман полезу, чтоб лицо вытереть, — немедленно исчезай. Братьям доложишь, что не сложилась у нас беседа с местными генералами, — Вайнштейн горько усмехнулся.
— Ну вот еще, мне что, бояться прикажешь теперь? Я живых не боюсь, — победно усмехнулась она.
Но все сложилось так, как планировал Борис. Один из приближенных к местному пахану знал вора в законе по кличке Циклоп, поэтому должный кредит доверия его родному сыну был обеспечен со старта, что было очень важно в комбинации, которую задумал Вайнштейн.
1945
Нету тела — нету дела
— Нету тела — нету дела, — услышит Евгения Ивановна Косько, придя оформлять пенсию по утере кормильца.
— Видите, что написано: пропал без вести ваш младший лейтенант! И тут написано не пенсия, а ходатайство, а мы разберемся — положено — не положено. Где официально подтвержденные данные о гибели?
— Он видел сон. Много раз, в сорок первом — как в машину попадает снаряд. Понимаете? Он знал, как умрет! Товарищи подтвердили, что так он и погиб. Они написали, что видели. Я сейчас покажу, — Женька полезла в сумочку и вытащила сложенные листочки. — Я вдова, у меня двое детей.
— Подождите! Читайте вот тут — здесь написано: погиб при взрыве? Нет? Значит, и пенсия не положена. А вдруг он дезертир и бежал? Да, кстати, — офицер порылся в столе, — как там ваша фамилия? Беззуб, говорите?
Он заглянул и прихлопнул папку, сменив тон со скорбно-канцелярского на привычный хозяйский:
— Пенсию хочешь, вдова героя? А сама-то где была? Под кем горевала в оккупации? Под немцами или под румынами? На врага работала, с врагом под одной крышей жила, а теперь за пенсией пришла? Кого из кормильцев потеряла, а?
Женя выпрямилась на стуле.
— Сука, — отчетливо и громко сказала она, глядя прямо в переносицу военкому. — Су-ка штабная.
— Что?! — приподнялся оскорбленный офицер.
Женя смачно, по-босячьи харкнула точно ему на сапог. Она была меткой во всем.
Тот побледнел и отшатнулся.
— Вот-вот, — улыбнулась Женя, — от всей души. И тебе того же. Надеюсь, я достаточно здесь надышала, чтоб ты тоже зацепил.
Плевок был ярко-алым кровяным сгустком.
Женя повернулась и, цокая каблуками по коридору, вышла из здания.
К врачам она не ходила. Ну похаркала да перестала, вон, лукового сока попила и полегче стало, а узнают на работе, решат, что чахоточная, и точно выпрут, и тогда гарантированно загнешься. Вместе с детьми.
Беседа с деловыми людьми Ташкента не сразу сложилась. Не было у Вайнштейна никаких козырей для торга, кроме небольшого кредита доверия за счет почившего папашки. Так что уже огромное спасибо надо было сказать криминальным отцам города, что его согласился выслушать один из районных смотрящих.
Чтобы выйти замуж за Ивана Беззуба, Фире Беркович, дочери никопольского раввина, пришлось срочно креститься. Ну а после этого оставаться в родном Никополе было смертельно опасно. И молодые спешно отплывают в Одессу. Приведя свою юную жену в дворик на Молдаванке, Ваня клянется со временем найти другое жилище. Он не может знать, что именно здесь пройдет не только его жизнь, но и жизнь четырех поколений Беззубов – со всеми соседями, историческими катаклизмами, котами, маленькими скандалами и большими трагедиями… Начало этой истории – в первой книге «Одесской саги» Юлии Вербы «Понаехали».
В застойных 1970–80-х будет много неожиданных крутых поворотов в жизни каждой из постаревших сестер Беззуб и их уже совсем взрослых детей. А в неизменных декорациях двора на Мельницкой, 8, как и всегда, будут «делать базар», «сохнуть белье» и рожать новые слухи и новых жителей. В романе «Троеточие…» – заключительной, четвертой части «Одесской саги», – казалось бы, расставлены все точки в истории многодетной семьи Ивана и Фиры-Иры Беззуб, которые еще в начале ХХ века поселились здесь с мыслью, что это временное жилье.
«Ноев ковчег» – вторая книга «Одесской саги». События ее разворачиваются с зенита НЭПа до беспросветного 1942-го. Пять повзрослевших, таких разных детей Фиры и Вани Беззуб строят, рушат и складывают заново свои судьбы. Женьку, Котьку, Аню, Ксеню, Лиду расплескает с дворика на Молдаванке до Хабаровска и до польской границы. Как они будут выплывать из исторического цунами? Поможет ли им выжить и сохранить себя хваленое одесское жизнелюбие? Каждый из Беззубов будет выживать по-своему – цепляясь за любовь, плывя против течения или вылавливая прибыль в мутной воде.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».