Небывалое неизбежно - [56]

Президент с улыбкой покачал головой:

– Возможности шпионской техники увеличиваются день ото дня. Главное, вовремя её отслеживать. У нас есть чем ответить?

– Так точно, Сергей Сергеевич, – кивнул Андреев. – Завтра мы установим на берегу озера комплекс РЭБ «Борисоглебск», после чего ни один иностранный гаджет не сможет добраться до Динло.

– Американцы назвали этот объект WUFO, – добродушно усмехнулся Колесников. – У них большие планы насчёт того, как им распорядиться. Мало того, стало известно о планах китайских товарищей поучаствовать в дележе «шкуры неубитого медведя». Они собираются развернуть над нашим севером целую группировку спутников-шпионов, причём один из них – экспериментальный «космокиллер» – или «убийца ракет».

– Зачем?

– По-видимому, на случай непредвиденного стечения обстоятельств, когда понадобится уничтожить Динло.

– Они смогут это сделать?

Колесников посмотрел на министра обороны:

– У них недавно появился неплохой электромагнитный ускоритель, аналог рельсотрона, разгоняет металлические болванки весом до пяти килограммов до скорости в семь-восемь километров в секунду. При столкновении с целью выделяется энергия, эквивалентная взрыву тротила в одну килотонну.

– Солидно.

– Наши ЭМ-пушки помощнее, – скривил губы Андреев. – К тому же я не уверен, что выстрел по зоне Динло будет эффективен, даже если ударить по нему ракетой с ядерной боеголовкой.

– Почему?

– По донесениям с места событий, – сказал Колесников, – зона поглощает все попавшиеся на пути объекты и перебрасывает за тысячи и даже миллионы километров от места контакта, как это случилось со спутниками и аэробусом. Поэтому любая болванка или ракета наверняка будет выброшена в космос.

– Удивительная защита!

– Что, простите?

– Может быть, мы наблюдаем проявление защитных сил Динло? Они таким образом избегают конфликта?

Гости переглянулись.

– Если честно, я не задумывался над этим, – признался директор ФСБ. – Передам вашу подсказку экспертам. Правда, они утверждают, что Динло не является классическим НЛО.

– Мой информатор академик Щербань утверждает обратное.

– Не буду спорить, хотя я верю докладам Волконской больше.

– Хорошо, пусть разбираются на месте. Ситуация щекотливая. И очень не хочется пускать к нам разведку Штатов. Могу сообщить вам, что после объявления готовности войскам ВКС тон чинов НАТО и Евросоюза чуть снизился, но от планов послать к берегам страны армаду отказываться они не хотят.

– Ничего, собьём ещё с десяток их дронов, отгоним самолёты-разведчики, запустим «Борисоглебск», и страсти поутихнут, – уверенно проговорил Андреев.

– Тем не менее делегацию ЮНЕСКО, наверно, придётся принять. Даниил Фотиевич, на вас ляжет основная нагрузка по контролю за ситуацией.

– Мы готовы, – сел прямее Колесников.

– Что ж, отлично, товарищи генералы. – Лицо президента стало задумчивым. – Хотелось бы всё-таки знать, что за «дикая птица» Динло к нам залетела и откуда.

– Нам тоже, Сергей Сергеевич, – заверил его министр обороны.

Композиция 17 Прыжок вслепую

Полётом это состояние назвать было нельзя.

Перед тем как потерять сознание, Назар испытал падение в бездну, потом тело охватил жуткий холод, свет в глазах померк и… он бесконечно долго – по ощущениям – проваливался сквозь туманную кисейную расплывчатость в невидимую пропасть, пока не ударился коленями обо что-то твёрдое.

Туман перед глазами рассеялся.

Руки автоматически поискали опору, нашли руль квадроцикла. Назар вцепился в него, как в спасательный круг.

Никуда он, естественно, не падал, по-прежнему упираясь седалищем о сиденье аппарата. Квадроцикл стоял, двигатель его не работал. Седоки – Волконская и Леонтий – расслабленно сидели на своих сёдлах, опустив головы на грудь.

– Фрося… – пробормотал Назар, наклоняясь к ней. Провёл ладонью по щеке. Щека была холодной.

– Фрося, очнись! Леон!

Голос прозвучал неожиданно громко, не так, как в окрестностях Динло.

Назар поднял голову, огляделся.

Квадроцикл находился на бугристой площадке, усыпанной камнями, испещрённой трещинами и царапинами с таким геометрическим рисунком, что казалось – аппарат стоит на полуразрушенной плитчатой мостовой. Плиты были неровными, квадратными, прямоугольными, шестиугольными, но их вид вполне мог быть порождён временем и воздействием природных стихий.

Площадка длиной метров в двести и шириной в сто обрывалась со всех сторон в пропасть. Поэтому глаз цеплялся лишь за неровности почвы и тонул в густой синеве неба, по которому плыли клочковатые белые облачка.

– Где мы? – послышался слабый голос Леонтия.

Назар очнулся, слез с сиденья, потряс Волконскую за плечо, легонько пошлёпал ладонью по щеке, поцеловал.

– Очнись, Роська!

Женщина пошевелилась, подняла голову, затуманенными глазами обвела близкий горизонт, повторила вопрос Леонтия:

– Где мы?

Назар оставил её, прошёлся по площадке, добрался до края, глянул вниз.

Он увидел холмистую, серо-жёлто-зелёную равнину, поросшую елово-сосновым редколесьем, реку, пересекавшую равнину, каменистые плеши и группы скал. Солнце стояло над горизонтом, то ли собираясь спрятаться за ним, то ли, наоборот, возвестить начало дня. Температура воздуха была довольно высокой, под двадцать с лишним градусов, и ветерок приносил снизу смолистые сосновые запахи, пустынные, полынные и запахи пыли.