Небываемое бывает - [88]

Как же обличья злодейств разнородны! Нет уже плугу

Должной чести. Поля засыхают с уходом хозяев

Прежних; и серп кривой на меч прямой перекован,

Там затевает Евфрат, а там Германия брани,

Здесь договоры порвав, города-соседи враждуют

Непримиримо, и Марс во всем свирепствует мире.

Это из «Георгии». Вергилий и впрямь наш современник. Платов когда-то предоставил войсковую Задонскую степь в бесплатное пользование всякому казаку, желающему разводить лошадей, без ограничения выпаса, сенокоса и распашки. При жизни Пушкина Николай I посетил Дон и Ставрополыцину, осмотрев казачьи, полки, он остался недоволен статью лошадей и высказал пожелание, чтобы «казак и его лошадь олицетворяли собой кентавра древних». Первые заводские книги вскоре были заведены талантливым коннозаводчиком атаманом Иловайским, и через некоторое время уже ни одно государство в мире не обладало таким огромным и самобытным коннозаводством верховой военной лошади на площади около восьмисот тысяч десятин, не знавших плуга, и с шестьюдесятью тысячами отборного поголовья золотых коней. Что мы знаем о своем еще вчерашнем прошлом? В слободе Владимировке, Кавказской области, Пятигорского округа, находилось хозяйство помещика А. Ф. Реброва. По признанию Московского общества сельского хозяйства, Ребров был первым шелководом России и оспователем русского шелководства. У него изготовлялся лучший в мире шелк! Иностранные купцы переплачивали за шелк Реброва.

Знают ли об этом школьники Ставрополья? Нет, ни они, ни их наставники не ведают ни о Реброве, ни о племенной работе Платова и Иловайского, ни о замечательном коневодстве вчерашней Ставропольской губернии.

Все несчастья, постигшие наше земледелие, проистекают от этой слабой иммунной памяти.

А как научишься ты читать про доблесть героев

И про деянья отца, познавать, что есть добродетель.

Это из той, четвертой эклоги, где мальчика ждет невозделанная земля. Вергилий, чей бюст стоял во всех школах Рима, на античной скульптуре очень похож лицом на Шукшина. Он умер за 19 лет до рождения Христа. Четвертая эклога приводила в сильное волнение первых христиан — они видели в образе мальчика пророческое предчувствие пришествия. Иммунная память дарует здоровье, близкое к абсолютному. Любовь к родине проявляется в преданности детям, в сильной привязанности к семье. Как для офицера любовь к солдату есть проявление любви к отечеству. Когда эти узы слабеют, то школа в Григорополисской становится малолюдней каждую осень, а школа для так называемых умственно отсталых в центре станицы все многолюдней. Помещается это скорбное заведение в старинной школе, построенной станичными казаками еще до революции для своих здоровых детей. Стоишь у ограды подолгу и наблюдаешь за жизнью этой школы, испытывая отчаяние, что не можешь помочь этим невинным детям.

По приезде в Григорополисскую первым делом стал выспрашивать в школе, почему не видно Николая Ивановича Бутенко, того, что восемь лет назад, в мой первый приезд, был заместителем директора школы по производственному обучению, а практически главный, кто в школе отвечал за всю жизнь бригады. В нем заложены были хорошие начала, вынесенные из здоровой, трудолюбивой семьи, помноженные на верность своей земле и энергию, эти задатки могли послужить родной станице. Николай Бутенко, оказалось, уже директор Григорополисского сельского профессионально-технического училища. В этом училище учатся и живут при нем несколько сотен юношей — без преувеличения цвет и надежда местной нивы. Училище основано еще в 1915 году. Бутенко за счет своего отпуска сидел по архивам и изучал прошлое училища, которое готовило когда-то слесарей-механиков и мастеров столярно-колесного дела. Бутенко показывал училище с гордостью. Усадьба обширная. Механизмов целый полигон. Сегодня в земледелии применяют сто наименований машин. Выпускники должны разбираться в них, как в собственных мотоциклах. Те, кто приходят после восьмилетки, учатся три года. Выпускники средней школы осваивают курс за десять месяцев. Питание четырехразовое. В дореволюционном училище техники было не в пример мало, но сильней было самое главное для человека — глубокое понимание важности тайн ремесла, некоторая даже поэтика профессии, уважение к мастерству, порой даже переходящая в хорошую важность и неторопливую степенность. Что же сегодня нужно хорошему молодому директору вроде Бутенко и его юным воспитанникам, чтобы не дискотека в подземелье училища, разрисованная черными красками под веселую преисподнюю, казалась средоточием культурного досуга? Японцы умно и последовательно ведут свою страну к всеобщему высшему образованию, а мы лучшие силы народа — неокрепших подростков — начиняем до одури сельхозтехникой, без корней и истории земледельческой культуры. Разве воспитанники Бутенко не заслужили лучшей формы одежды, чем кирзуха, ватники и мешковатые фуфайки? Почему по окончании они но могут хотя бы за свои деньги на всю жизнь получить красивый и дорогой значок? Одежду форменную они бы и сами заработали, но она должна быть элегантна, строга и красива и разделена как на полевую, так и на парадную. Много ли для этого нужно ума? Бескрылая заземленность и унылые бюрократические шамкания — главные враги земледелия и юности. Когда Александр III как-то на время упростил форму в русской армии и унифицировал ее, ответом юношества было резкое сокращение притока желающих в военные училища. Одежда, как и обряд и ритуал, великие созидатели. Форма, по Гегелю, есть «свечение сущности». Сегодня все наши юноши в СПТУ города и деревни, судя по их форме, несут на себе свечение убогой сущности их руководителей. Если не все СПТУ, то лучшие из них, хотя бы по одному вначале на область, должны стать Болотовскими лицеями, сельскими колледжами с широкой культурной программой, пусть при тех же сроках обучения. «Поднятие крестьянского земледелия — самая существенная задача, прямо или косвенно касающаяся каждого русского гражданина». Эти слова К. Тимирязева сегодня более актуальны, чем при жизни ученого.