Небытие: Варрагон - [61]

— Но как же так? Ведь я хочу производить эликсиры для больницы обители Трёх Сестёр. А так, мне придётся покупать их у Гильдии?

— Не совсем так, мы разрешим тебе и Гуггенхайму производить и продавать эликсиры, выплачивая лишь десятую часть стоимости нашей Гильдии. Но цены на эликсиры установим мы. Вы будете иметь право продажи везде, кроме белого города. Мы даже сквозь пальцы будем смотреть на то, что для обители вы их будете производить бесплатно, это ваше право. В этих рамках Гильдия Алхимиков и оформит лицензию.

— Ну, — скривился я, пока приемлемо. А как будем поступать с новыми эликсирами?

— А у тебя есть ещё рецепты?

— Не исключено, что вскоре появятся…

— Ты полон сюрпризов, юный квартерон. Тогда, ммм… лицензия с открытым списком, в который комиссия будет включать после рассмотрения все новые рецепты на таких же условиях. Десять тысяч золотых за каждый. Устраивает?

— Э… мне бы с Гуггенхаймом посоветоваться…

— А… этот старый пройдоха! Хорошо. Вот здесь я написал своё решение, подписал, печать Гильдии. Другого предложения не будет. Я отдаю его тебе. Отнесёшь в Гильдию. Перед этим покажешь Гуггенхайму. Если он согласится, отнесёте секретарю, он всё оформит. Не согласится — выкинешь, порвёшь, сделаешь, что захочешь. Но он согласиться, — эльф кивнул мне и углубился в бумаги на столе, давая понять, что аудиенция закончена.

Уже у дверей меня остановил его голос.

— Эскул, подойди.

Я вернулся к столу.

— Не знаю, почему я это делаю, но впервые за много лет встречаю нового адепта, который не боится спорить со мной. Совет, никогда не делай этого при посторонних, иначе лишишься моего доверия. Ты всё, понял, квартерон?

— Да, Иллиан Ренноинн.

— Тогда возьми, — эльф протянул мне перстень тёмного серебра с чёрным опалом. — Добро пожаловать в Гильдию Алхимиков Варрагона.

[Перстень Алхимика «Суть вещей»: интеллект +50, мана +1000, скорость получения эликсиров х 2, способность создать эликсир с уникальными свойствами +5 %]

Изумлённый и онемевший, я вышел в коридор, а затем и не заметил, как оказался у колоннады Библиотеки. До встречи с Гуггенхаймом оставалось ещё добрых полчаса, и я решил прогуляться и полюбоваться на статуи. Дойдя до последней колонны, я заметил, что крайняя статуя выполнена из абсолютно чёрного мрамора и её женская фигура имеет знакомые очертания. У основания скульптуры сидел ко мне спиной, сложив ноги по-турецки, какой-то нищий в грязном рубище. Перед ним на тряпице была разложена нехитрая снедь: краюха чёрного хлеба, пара яиц, перья зелёного лука и кусок самого настоящего сала, нарезанного тонкими ломтиками. Нищий держал в правой руке медную чарку, из которой на моих глазах лихо выпил, замахнул грязным рукавом и запел хриплым завывающим голосом:

Потюремщики, сотоварищи,

Я вам песню сейчас пропою,

Как на кладбище Митрофаньевском

Отец дочку зарезал свою.

Отец с матерью жили весело,

Но судьба их нелёгкой была:

Над дитём она надсмеялася —

Мать в сырую могилу свела…

Пел нищий проникновенно и чувственно, а я растерянно сидел у колонны, уставившись в одну точку…Земеля!

…Тут блеснул кинжал, тут раздался крик,

Кровь горячая тут потекла.

Собрался народ вокруг сироточки,

А Валюша уж мертвой была.

Я кончаю петь песню грустную

И хочу вам, робяты, сказать:

«Как умрёт у вас жена первая,

То вторая уж детям не мать»…

Глава двенадцатая

— Так ты питерский, Киса-Безобразник? — спросил я нищего, чокаясь на постаменте статуи Смерти бражкой из рюкзака первого, встреченного мной в Небытии земляка.

— Из Тосно, — чарка медленно запрокинулась, кадык на шее нищего заходил ходуном, лицо искривилось в гримасе, — совсем местные трактирщики брагу не умеют делать! — просипел он и захрустел луком.

Я всё ещё растерянно осматривал собеседника. Двенадцатый уровень, загорелый, как чёрт, с дурацким игровым ником…земляк… Вопросы пчелиным роем гудели у меня в голове. Но я понимал, что торопиться задавать их не стоит. Один тот факт, что я продолжаю понимать русский язык, вообще ни в какие рамки не укладывался. И эта новая информация всплывает в тот самый момент, когда у меня, наконец, начинает всё складываться! К чему бы это? К добру или к худу?

Киса хитро глянул на меня из-под руки, в которую снова взял чарку, выпил и спросил:

— Эскул, судя по выражению твоего лица, я первый, встреченный тобой здесь землянин?

— Чтобы это понять, не нужно быть гением.

— Колючий ты. Правильно, глупо доверять первому встречному земляку. Янитор предупредил, чтобы ты настороженно относился к игрокам. Причём, наверняка сделал это в зловещей и пространной форме?

— А это не так?

— Ну… по большому счёту, по гамбургскому, всё это правда. А с другой стороны…Меня ты можешь не опасаться, но и другом меня считать не стоит. По крайней мере, пока. Признаюсь, встреча с тобой для меня подарок судьбы. Ты мне очень нужен именно сейчас, поверь. Как и я тебе.

Сколько ты в Небытии, неделю, две? Уровни растут, как грибы. Карьера движется. Наверняка стал задумываться, что мир какой-то не совсем игровой. Почти нет квестов, нет привычной схемы прокачки, шкала репутации и бла-бла-бла… Где вся та игровая механика, к которой ты привык? Хорошо хоть осталось бессмертие и возрождение… Всё перечислил, ничего не упустил?