Небожители Севера - [62]

— Поспи, — мягко, но достаточно властно приказал Филипп.

Он тепло взглянул на Уильяма, и тот лишь устало кивнул. Глаза его медленно закрылись, и уже через минуту он провалился в глубокую дремоту, чтобы дать своему телу возможность быстрее исцелиться.

Тревожным взглядом из-под нахмуренных бровей Филипп смотрел на мирно спящего Уилла и думал о своем. А за ним, точнее, за теми мимолетными чувствами, что мелькали на лице графа, наблюдал Горрон де Донталь, сидевший чуть ближе к костру. Окончив разговор со своим верным слугой, герцог поднялся с лежанки и медленно подошел к Филиппу, сел рядом на корточки. Он взглянул на задумчивого графа, вскинул брови и заговорщически улыбнулся — всем своим видом он напоминал своему товарищу о беседе в сосновом лесу. Филипп мотнул головой, еще сильнее нахмурился, сжал губы и отвел глаза, вперившись ими в землю. Немигающим взглядом он смотрел словно в пустоту, а сеточка морщин вокруг глаз стала четче и глубже, что выдавало сильнейшее беспокойство, которое Филипп пытался скрыть от друга. Однако Горрона не провести. Герцог понимал, что графа Тастемара гложут сомнения. Его решимость, ранее непоколебимая и твердая, дала трещину и стала рассыпаться, подобно трухлявому бревну.

Йева же обернулась, встала спиной к костру и, увидев спящего Уильяма, пошла совсем в другую сторону. Она приблизилась к отдыхающему с другой стороны костра Леонардо. Лео еще не спал и пребывал в дурном настроении, даже несмотря на волшебное спасение. Рядом с ним сидела служанка и поглаживала по плечам, спине и коленям.

— Лео, — сказала тихонько Йева, чтобы ее слышал лишь Леонардо, ну и Эметта. — Как ты себя чувствуешь?

Лео вскинул свой взгляд к Йеве и подал ей руку.

— Хорошо, сестра.

Та протянула в ответ свою изящную и маленькую ручку и, улыбаясь, нежно посмотрела на брата. Взяв ее ладонь в свою, Лео с любовью погладил ее.

— Я… В тот момент, когда я падал, я подумал о тебе. А сейчас отчего-то из головы не выходят воспоминания нашего детства. Ты помнишь то ромашковое поле за домом родителей, Йева? Помнишь, как ты тогда морщила свой милый носик, когда я тебе приносил их букет?

— Нет, не помню.

Йева смутилась, опустила взор на землю и нахмурилась. Она вытащила свою руку из ладони Лео, и по лицу девушки пробежала тень сомнения. Близнецы молчали. Наконец, Йева, вскинув свои изумрудные глаза, шепотом произнесла:

— Лео, я очень рада, что ты жив, — промолвила она. — Но я не слышала, чтобы ты сказал хоть слово благодарности тому, кто спас тебя.

Щеки графского сына побледнели. Он яростно выдохнул, сжал свернутые челюсти и грозно посмотрел на Йеву. Затем понизил голос и произнес шипяще, шепотом:

— Сестра, тебе кто дороже? Я или этот рыбак?

— Лео, ты мой брат, конечно ты мне дорог… Но…

— Но мне кажется, что ты пришла не поинтересоваться о моем здравии, а потребовать от меня благодарностей, Йева! — выпалил молодой мужчина.

— Нет! Лео…

— Да! — Глаза Лео гневно засверкали, и он взял сестру за руку, но уже не так ласково. — Ты забыла, кто твоя семья! Я благодарен ему за спасение, но разговаривать с этим рыбаком я не собираюсь. И посмотри на меня! Я теперь урод!

— Тише, не кричи, — постаралась успокоить брата Йева.

— Все равно всем плевать… Я едва не погиб, а отец возится с бессмертным! На кой хрен с ним возиться, он же бессмертен! — возмущался Леонардо.

— Лео, тише, пожалуйста. — Йева положила руки на колени Леонардо, пытаясь успокоить своего брата-близнеца.

Тот замер, сжал челюсть и прикрыл глаза. Так они и просидели вдвоем с пару минут, держась за руки, пока Леонардо не успокоился. Он, наконец, открыл единственный зеленый глаз, который лишь чудом уцелел в бурной реке, и уже более спокойно посмотрел на Йеву, даже печально.

— Ты наверное думаешь, что я неблагодарная свинья, да? Но, сестра моя, для меня важна лишь ты. На всех остальных мне плевать, пусть хоть сгинут прямо здесь! — шепотом, чуть дрожащим голосом произнес Леонардо. — Ты забываешься, Йева, ты живешь чужой жизнью, не своей. Мы — из Филонеллона, сестра, мы с тобой рождены от одних отца и матери. Только мы родны друг другу, и наша цель — держаться вместе. Даже отец, Филипп, чужой нам, сестра. А кто все эти остальные вокруг? Никто, Йева, они тени для нас.

Глаза Эметты, сидевшей рядом, безмолвной, но все слышащей, распахнулись, и она посмотрела на своего любовника тем взглядом, который распознает лишь другая женщина. С женской обидой, ставшей началом для становления на путь злости и мести. Впрочем, Леонардо абсолютно было плевать на присутствие Эметты, он смотрел только на свою сестру.

— Йева, — продолжил тихо и более спокойно Лео, — мы всегда были близки, как продолжение друг друга, но после того, как появился в замке этот рыбак… этот… ладно, не суть. Ты забыла, кто для тебя самый любимый и важный.

— Нет, Лео, ты не прав, — смутилась Йева, пытаясь вырвать руки из крепких пальцев брата.

— Прав. Я никогда не забывал о тебе, а вот ты, похоже, потерялась в своих чувствах. Я люблю тебя, пойми же!

Эметта коснулась плеча Леонардо, чтобы привести его в чувство, но тот лишь отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. А когда служанка попыталась встать и уйти, встать резко, как обиженная женщина, и случайно задела своего любовника, тот вспыхнул.