Небожители Севера - [118]

— Почему так долго?

— Из-за ее воровства всплыло наружу и еще кое-что. Так что скоро нас ждет еще один суд, связанный с Филиппом. Летэ разве не связывался с тобой?

Горрон скинул с себя плащ, под которым был обычный дорожный костюм, на вешалку.

— Лишь интересовался, — ответила Мариэльд, — Можем ли мы остаться с Юлианом еще на некоторое время. Я отказала, и он более ничего не говорил.

Горрон ощупал взглядом комнатку на этом бедном постоялом дворе и не нашел куда присесть, кроме как на кровать. Уильям уж было подорвался, чтобы уступить место, но Горрон, поблагодарив его кивком головы, отказался.

— Кьенс! — крикнула Мариэльд, и уже через мгновение слуга зашел в комнату, получил указ и вернулся с креслом.

Слуга вынес тела из комнаты, а Горрон водрузил кресло напротив Юлиана и Мариэльд и уселся в него.

— Надо же, как вышколены у вас слуги, — изумленно и с удовлетворением от скорости исполнения приказа произнес он.

— Так что произошло, господин Донталь? — встревоженно спросил Уильям.

Горрон закинул нога на ногу и растекся по креслу.

— Произошло следующее. Служанка Эметта, с которой мы все знакомы по воспоминаниям Уильяма… простите, Юлиана. Эта девушка оказалась весьма расчетливой и злопамятной натурой, а когда поняла, что Леонардо не станет Старейшиной, то решила покинуть семью Тастемара. Во время ужина она обчистила комнаты Филиппа и его детей, затем заглянула в соседние спальни барона Теората, герцогини Амелотты и Лагота. Причем перед тем как обчистить, она под благовидными предлогами обходила эти комнаты и узнавала у слуг, кто будет на ужине. Затем, посреди ночи, она попыталась покинуть замок через калитку, но была задержана.

— И из-за этого весь переполох? Обычная проворовавшаяся служанка? — подняла саркастически бровь Мариэльд и переглянулась с сыном.

— Если бы. Слушайте дальше. При ней помимо обычных драгоценностей были обнаружены различные бумаги: доверенности, закладные и прочее, что она выгребла из сумок Старейшин, посчитав, что это имеет ценность. И среди бумаг была найдена записка, оформленная аккуратным почерком на языке Хор'Аф, а потом с транскрипцией на Северном наречии. А в записке — слова обряда передачи дара.

Уильям нахмурился, не понимая, что здесь странного. Горрон де Донталь взглянул на него и улыбнулся.

— Старейшинам такая транскрипция ни к чему — мы и так знаем Хор'Аф. Это я для вас, Юлиан, объясняю. Но зачем она служанке? Ааа, поняли… Хорошо. В общем, Эметта скорее всего посчитала эту бумагу какой-нибудь ценностью и прихватила с собой. В Молчаливом замке служат отнюдь не дураки, поэтому Галфридус Жедрусзек сразу же понял, что к чему, и передал бумагу Летэ. Тот очень заинтересовался находкой и потребовал допросить служанку в присутствии Филиппа. Та, понимая, чем ей это все грозит, выдала владельца.

— И кто же он? — спросила Мариэльд.

— Леонардо фон де Тастемара! — печально усмехнулся Горрон. — Бедняга Филипп… Леонардо привели на допрос, он поначалу врал и врал очень нахально и бессовестно. Нужно ли тебе рассказывать Мариэльд, как Летэ не любит, когда ему лгут.

— Я представляю.

— В конце концов… Ой, да что уж там в конце концов, сразу, как Летэ серьезно прижал мальчишку, Леонардо рассказал, что к нему после суда подошел Райгар Хейм Вайр и под предлогом помощи поделился своей версией истории с Саббасом. Затем Леонардо, узнав, что Филипп хотел отправить его с Теоратом в Летардию, посчитал, что от него хотят избавиться, и направился к Райгару и там получил наставления по Ксимену и обряду. Райгар даже удосужился показать образец завещания.

Уильям побледнел от этих слов.

— Что за Ксимен? — прошептал он с пересохшим горлом.

— Один из ингредиентов Гейонеша, из-за него вы были слабы. Но в напитке его концентрация мала, а вот если Старейший выпьет человека, которому давали Ксимен на протяжении пары дней, то он некоторое время не сможет даже пальцем пошевелить, — объяснил Горрон вампиру, а затем продолжил. — Далее Летэ попросил меня, как самого доверенного мнемоника, прочесть память Леонардо. Ну… Я вам скажу, что в голове у него еще больший бардак творится, чем я предполагал, — поморщился Горрон де Донталь. — На основании увиденного мной, Летэ вызвал на допрос Райгара, который убедительно заявил, что мальчик сам интересовался подобным обрядом и он, цитата, «будучи очень сердечным, помог юноше».

— Похоже, Райгар доигрался, думая, что он самый хитрый. — Глаза Мариэльд, голубые и красивые, блеснули недобрым огнем.

— Да. Ведь тогда Гиффард и Филипп не смогли добиться обряда памяти, чтобы доказать вину Райгара в деле с Саббасом фон де Артерусом. Но сейчас, пока все Старейшины, за исключением нас с вами, в сборе, а Марко и Синистари вернулись, суд будет проведен уже завтра, и к Райгару применят обряд памяти. И на нем, я уверен, полетят головы и Леонардо, и хозяина Офурта!

— У Райгара есть наследники? — спросила Мариэльд.

— Нет. Но пострадавшей стороной выступает Филипп. Если бы не это невероятное везение и Эметта бы не обнесла своего хозяина, то Леонардо уехал бы в Брасо-Дэнто и по научению Райгара отравил Филиппа ксименом, а затем, осушив отца и подделав бумаги, отослал бы липовое завещание в Йефасу. — Горрон печально улыбнулся, объясняя все скорее Уильяму, чем Мариэльд. Та и так все прекрасно понимала. — Как некогда это сделал Райгар.