Небо стоит верности - [27]

— Как хотите, — произносит Сластин. — А вот я выпью!..

Только теперь я замечаю, что он пьян. Не сдерживаюсь, ударом кулака выбиваю из его руки кружку.

— Так! — угрожающе цедит Сластин. — Руки распускаешь!.. При свидетелях…

Жаль, что нет сил влепить ему затрещину.

Сластин ведет самолет над самыми крышами поселка, бросает машину из стороны в сторону, заваливая сумасшедшие крены. Но вот открывается галечная коса, и самолет тянет к ней над водой. Низко. Очень низко! Удар!..

Мы с Петренко вылетаем прямо в воду, там уже барахтается Сластин.

— Приехали… — заключает Петренко.

Несколько дней мы живем в маленькой избушке главного инженера геологической экспедиции Андрея Андреевича Волосатова.

А затем Дима Тымнетагин на своем самолете доставил нас на косу к месту аварии. Мы поставили винт и перелетели в Хатангу. Там узнали, почему не прилетел Сластин: он оказался обыкновенным трусом и не решился один лететь в горы. Если бы случай не привел Диму Тымнетагина на наш полевой аэродром в излучине Маймечи, неизвестно еще, чем бы окончилась наша одиссея. Это он, скромный и неразговорчивый Дима, тут же полетел в горы, к месту аварии нашего самолета, и, не застав нас там, поднял тревогу. Ему мы обязаны и тем, что на поиски была направлена летающая лодка Володи Малькова.

Позже мне пришлось летать с Тымнетагиным на одном самолете, в одном экипаже, и я еще раз открыл для себя доброго товарища и прекрасного пилота.

А Толе пришлось расстаться с авиацией. Трус не может быть пилотом.

Глава 12 Что такое подвиг?

Среди полярников бытует поговорка: «Побывал хоть раз в Арктике — «заболел» ею на всю жизнь».

Я встречался со многими людьми, которые жили и работали по нескольку лет на какой-нибудь заброшенной «полярке» и при случае кляли на чем свет стоит и свою нелегкую работу, и местный климат, сетовали на неустроенность быта, отсутствие элементарных удобств, нехватку того, другого, уверяя, что ждут не дождутся очередного отпуска, чтобы раз навсегда покончить с опостылевшей «экзотикой». Приходил желанный отпуск, они отправлялись на материк, ожидая встречи с ним, как с великим праздником.

И вот попадают они в Сочи (почему-то все полярники стремятся попасть именно в Сочи!), полежат недельку-другую на берегу Черного моря и вдруг ни с того ни с сего начинают брюзжать, что и море не то, и солнце не то… А однажды станет им так тоскливо, что плюнут они на путевку (а досталась она с величайшим трудом!), поспешат в аэропорт и опять с величайшим трудом достают билеты до Москвы. Здесь они начинают планомерную осаду отдела кадров, не слушая доводов, что до конца отпуска еще два месяца, что нельзя нарушать установленные правила охраны труда и здоровья, что надо отдыхать, что… Они не признают никаких возражений и одержимы одной идеей — скорее попасть домой. Понимаете, домой, в Арктику!..

Так чем же влечет к себе Арктика? Может быть, отдаленностью от центров цивилизации с их деловым стрессом, бескрайностью и тишиной тундры, студеным морем, маленькими поселками-наслегами, куда добираются только вертолетами, да и то в хорошую погоду? А может, по душе им страшные морозы, неистовые штормы, полугодовой день незаходящего солнца или сказочная феерия северного сияния в полярной ночи? Да, все это влечет людей, но главное — в ином. Арктика обнажает людские характеры, выявляет способности каждого, и человек видит значимость своего труда сегодня, сейчас! Сознание этой значимости возвышает человека в собственных глазах, он становится сильнее, чище, а общность интересов и одинаковые трудности сближают людей, объединяя их в полярное братство. И где бы ни встретились полярники, они узнают друг друга и у них находятся общие друзья. Есть и у меня такие испытанные друзья…

…Как-то прилетели мы на один из островов архипелага Земля Франца-Иосифа, и я повстречал там Михаила Колесникова, того самого Михаила, с которым нам довелось впервые осваивать на стареньких С-2 горные районы Таймырской тундры.

У нас в стране знают имена многих полярных летчиков — героев, прославивших своим трудовым подвигом советскую авиацию в Арктике, в Антарктиде или в других местах земного шара. Но рядом с ними трудятся десятки пилотов с «обычной» биографией.

Такая же обычная биография и у Михаила Антоновича Колесникова. Он не участвовал в крупнейших воздушных экспедициях к Северному полюсу, не бывал в далекой Антарктиде, но его хорошо знают работники многих научных экспедиций — геологи, аэрофотосъемщики, гидрографы, геодезисты. Знают его и в небольших поселках Таймыра, где он всегда желанный гость. И не удивительно. Михаил привозит свежие газеты, журналы, письма или просто теплые приветы от друзей, живущих «рядом», километрах в пятистах. Он всегда готов прийти на помощь любому. Незаменим крылатый работяга «аннушка» Михаила Колесникова.

Михаил не привык к суете больших аэродромов, свои «аэродромы» он отыскивает на замерзшей реке, в горах и в тундре, на льду океана. Вот и теперь Колесников прилетел на Землю Франца-Иосифа для обслуживания гидрографической экспедиции.

Погода здесь капризная: то низкая облачность, то туманы, а если и выдастся ясный день, так обязательно с сильнейшим ветром.