Небо под потолком - [80]

Рабочий день уже заканчивался, девицы, несмотря на свое рвение, постарались пораньше убежать домой, зам корпел над очередной ведомостью, когда в контору пожаловал неожиданный гость: В большой комнате послышался громкий, решительный голос, о чем-то спросивший Василия Александровича, потом дверь в кабинет распахнулась, и без стука вошел… Л.М.

Никита, увидев визитера, с кресла не встал, только немного выдвинул ящик, в котором лежал пистолет. Но вслед за Носорогом никто больше не появился. Охранники, вероятно, остались на улице. Отметив это, Никита немного успокоился. Нынешнее появление Л.М. обещало не походить на предыдущее.

Видно было, что Л.М. чувствует себя не в своей тарелке. Что же, интересно, у него случилось?

Прошел, сел, достал сигареты и свою золотую зажигалку, закурил. Жесты его были отрывистыми, немного нервными. Никита молча наблюдал за гостем, ожидая, пока тот заговорит первым.

— Ну, чего же ты хочешь? — наконец спросил Носорог.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Чего ты хочешь от меня?

— Ничего. — Никита был откровенен. Тоже достал сигареты, кстати «LM», на которые он сменил с недавнего времени простецкую и вонючую «Нашу марку». — Ничего я от тебя не хочу.

— Тогда почему девчонку не оставляешь в покое?

— Просто я ее люблю, — сознался Никита. Л.М. поморщился.

— И вечно у вас, придурков, все наперекосяк. Какая, на хрен, любовь? Так бы и сказал, что деньги нужны.

— Нет, деньги мне не нужны. Вполне хватает.

— Это ты брось, денег всегда мало. Но не об этом разговор. Помнишь, я тебя предупреждал, чтобы не лез куда не просят? И без твоих подвигов мои ребята ее бы освободили. У Серафима кишка тонка против меня. Пока по крайней мере.

— Не мог я не лезть, когда любимого человека похитили, — сказал Никита с досадой. — Неужели так трудно понять?

— Я-то, может, и пойму, — усмехнулся Л.М. — А вот Серафиму ты как объяснил бы разбитые башки его людей? Скажи спасибо, отмазал я тебя, не стал называть. Сделал вид, что это у меня такие шустрые спецы есть, что в любую дырку пролезут. Заодно еще больше уважения заработал.

— Ну, спасибо! Только я и сам бы разобрался с ними.

— Вот за это ты мне и нравишься, — похвалил Носорог. — Кстати, оцени, мою любезность — один пришел, без мордоворотов. А то скрутили бы, как вчера. Федюня на тебя а-агромный зуб имеет.

— Что ж, ценю. Но как говорил капитан Блад, переводя с латыни: «Кто предупрежден, тот вооружен». Сегодня — не вчера, этот номер у твоих «горилл» уже не прошел бы. Я ведь тоже кусаться умею.

Никита, конечно, немного бравировал. Но и впрямь теперь он стал жестче и так просто скрутить себя не дал бы. Вплоть до применения оружия.

Что-то такое Л.М. в его глазах уловил и посерьезнел.

— Ладно, не петушись. Я пришел не ссориться с тобой, а договариваться миром. Не хочется гадости делать своему школьному приятелю.

Вот уж в такое его благородство Никита ни за что не верил. Дело тут было в другом. И он, кажется, догадывался, в чем.

Внимательно посмотрел в лицо Носорогу и спросил участливым тоном:

— Что, Алла. так допекла?

Л.М. неожиданно легко согласился:

— Ну, допекла. С ней еще ее папочка ничего не мог поделать. Где уж мне-то? Попытался ее куда-нибудь в круиз отправить — ни в какую. Твердит, что должна быть здесь и с тобой. Я ведь могу врачей свистнуть, чтобы наширяли ее чем надо. Но потом она этого не простит. Да ты и сам знаешь, каково с ней.

Никита неожиданно увидел в нем не самого могущественного в городе бандита, а слегка растерянного папашу, которому взрослая дочь заявила, что беременна и собирается замуж за водителя мусоровоза. Что делать, у кого совета спрашивать? Он вспомнил, что от Л.М. несколько лет назад убежала с каким-то иностранцем жена, а сын учится то ли в Швейцарии, то ли в Англии. Педагогического опыта нет, вот и ошалел слегка в непривычной ситуации.

— Хочешь совет? — спросил он мягко. — Брось ты это дело. Все равно будет так, как она захочет. А я ей помогу, чем смогу.

— Не брошу! — упрямо заявил Носорог. — Здесь дело не только денег, но и принципа. Если не дожму — меня потом уважать перестанут.

Господи, подумалось Никите, речь о судьбах человеческих идет, а он твердит об уважении. Ну и дубина же! Ничего понимать не хочет.

— Так что тебе от меня надо-то? — Ему уже надоел этот разговор.

— Что надо? — переспросил Л.М. — Надо, чтобы ты от девчонки отстал. Ушел, испарился, исчез, другую бабу завел!

— Нет, — сказал Никита. — Этого я сделать не могу, извини.

— Погоди! Есть хорошее предложение.

— Ну давай.

— Что ты скажешь о ста тысячах?

— Чего?

— «Зеленых», разумеется.

— Большие деньги, — сказал Никита спокойно. Он уже понял, что сейчас последует, но даже не рассердился. Такие уж это люди. Считают, что все покупается и продается. Ему вспомнился разговор с Аллой о настоящей цене. Теперь те слова казались сущей глупостью.

— Ты их получишь! — В голосе Л.М. послышались торжественные ноты, словно он собирался вручить Никите олимпийскую медаль или Нобелевскую премию.

— И для этого, конечно, я должен отказаться от Аллы?

— Разумеется!

— А что, может, взять, эти баксы и рвануть с Аллой на море? Вот и решение вопроса. Носорог как-нибудь здесь перетопчется. Нет, так нельзя. Во-первых, просто нечестно получится, а во-вторых — попробуй отними у таких, как Л.М., самое дорогое — деньги. Мало потом не покажется. Они многое могут понять и простить при соответствующих обстоятельствах, разумеется. Но деньги — это святое, тут никакие объяснения не имеют силы. За деньги они кому угодно голову открутят.