Небо памяти. Творческая биография поэта - [5]

Сестра Надя (Левитанская) – филолог, ее муж был репрессирован и расстрелян, а она – сослана во Фрунзе. В годы войны принимала у себя родителей Юры – Давида и Раису вместе с их сыном Толей. Надя мне рассказывала, что они неожиданно пришли к ней во Фрунзе голодные и оборванные, передвигались в основном пешком. После реабилитации она вернулась в Ленинград. Юра с ней часто общался. Последний раз они встречались, когда Юра гостил у нас в Киеве в 1989 году.

Брат Юрий (тоже Юрий Левитанский) жил в Киеве, имел сына.

Брат Алик (Абрам) – отец Вали. Юра довольно долго жил у них, к ним приезжали Юрины родители и моя семья. (Двоюродная сестра Юрия Левитанского Валентина Удлер жила в Москве; она скончалась в апреле 2020 года. – Л.Г.)

Младшая сестра Вера (Левитанская) – я ее дочь, у меня есть брат, другой брат погиб ребенком. Мама жила после смерти отца (ей было 16 лет) в семье Межировых.

Козелец известен с начала XVII века как крепость Речи Посполитой. С середины XVII века в городе размещался центр Козелецкой сотни Киевского казацкого полка, а в 1708 году сюда из Киева было переведено управление полка. Здание полковой канцелярии, построенное в 1756–1766 годах архитектором Андреем Квасовым при участии Ивана Григоровича-Барского, сохранилось до сих пор. С 1782 года, когда Козелец стал уездным центром, здесь находился магистрат. Здание и теперь расположено на территории городского парка… И можно представить, как почтенный Исай Левитанский в сопровождения супруги Рахели и стайки детей во время семейной прогулки проходил мимо этой внушительной постройки.

Сегодня Козелец – поселок городского типа. Центральная площадь до сих пор носит название Соборной, поскольку здесь расположены два храма: возведенный еще в XVIII веке Рождественский собор и Вознесенская церковь XIX столетия.

Еще одна важная достопримечательность – усадьба Покорщина, некогда принадлежавшая казацкому полковнику Дарагану, а затем купленная помещицей Натальей Разумовской для торжественной встречи российской императрицы Елизаветы Петровны, пожелавшей навестить своего любовника Алексея Разумовского, сына Натальи. В прошлом усадьба располагалась за чертой поселка, а ныне стала его частью.

Впрочем, в сегодняшнем Козельце не так много зданий, которые помнят предков Левитанского.

«Какие-то смутные детские воспоминания у меня остались, – рассказывал поэт. – Из очень давней ранней-ранней поры я помню – ну как это бывает всегда – что-то очень отрывочное, непонятное: веранда какая-то невероятная, дерево какое-то…»[8]

Первое воспоминанье,

самое первое,

цветное,

цветная веранда,

застекленная красным,

зеленым и желтым,

красные помидоры в тарелке,

лук нарезан колечками,

звук приближающейся пролетки

по булыжнику мостовой,

кто-то, должно быть, приехал,

кованый сундучок

и орехи в зеленых скорлупках

с желтым запахом йода,

золотые шары у крылечка,

звук удаляющейся пролетки,

цоканье лошадиных подков

по квадратикам звонких булыжин,

кто-то, должно быть, уехал,

может быть, я,

ну конечно,

это я уезжаю,

засыпая под звук пролетки,

и только цветная веранда

мигает вдали

красным, зеленым и желтым,

игрушечным светофором

на том перекрестке,

куда мне уже не вернуться.

(Воспоминанье о цветных стеклах. Кинематограф, 1970)

Когда мальчику исполнилось три года, семья переехала в Киев. Город этот, как и Козелец, не оставил в памяти ясных, предметных воспоминаний. Но события детства породили у поэта какие-то почти непередаваемые ощущения начала, исходной станции, к которой странным образом его влекло в последующие годы, порождая могучее необъяснимое желание повторения пройденного при ясном понимании безвозвратности ушедшего даже при кажущейся цикличности времен.

Его «безумно тянуло» к прежним местам, к прежним временам.

На моей памяти Юра был в Киеве три раза, – рассказывает Светлана Брен, – первый раз он отвозил годовалую Катю с Валентиной (Катя – старшая дочь Ю. Левитанского, Валентина Скорина – вторая жена Ю.Д. Левитанского, мать его трех дочерей – Л.Г.) куда-то под Киев и неожиданно (о радость!) появился у моих родителей. Валентин (брат С. Брен – Л.Г.) вспоминает, что ездил с Юрой к каким-то его знакомым, где разговор шел об отъезде Некрасова[9]. Это было в 1974-м. Последний раз в Киеве он был с Ольгой (младшей дочерью Ю. Левитанского – Л.Г.), точно в 1989-м, начало июня… Он проводил много времени у телевизора, ловя политические новости.

В Киеве Левитанский отыскал место, где прежде находился его дом. Глубочайшее впечатление от этой встречи с прошлым нашло отражение в написанном вскоре стихотворении, посвященном своей старшей дочери…

Но как мне хотелось

тебя привести

и с тобой прошагать

по местам,

где я жил,

по местам,

где я шел

и прошел

день за днем,

год от года —

хотя жизни моей

для такого похода

едва ли хватило б теперь —

но в Киев,

но в Киев,

на Малую Васильковскую,

угол Рогнединской,

в Киев

так тянуло меня

с тобою прийти, Катерина, —

и вот я пришел

в этот двор

(только он и остался,

а дома давно уже нет),

в этот двор,

где под шорох и шелест

каштановых листьев

прошло мое детство, —

и теперь

я испытывал чувство такое,

как будто тяжелый

свалил с себя груз,

и дышал облегченно,