Небо падает - [22]

— Спасибо, — произнес Хэнсон, обращаясь к рабу. — Интересно, каково это — быть настоящим мандрагором.

— Мандрагоры — они разные, — охотно пустился в объяснения раб, оказавшись весьма образованным собеседником. — Некоторые не менее реальны, чем мы с тобой. Понимаешь, когда магам нужен кто-то, кого они не в силах просто вызвать — прямая трансляция тела обычно искажает структуру мозга, и мыслители уже никуда не годятся. А уж сейчас, когда небо падает, вообще труба… Короче, они добывают его имя и частичку души, а потом реконструируют его тело на базе корня мандрагоры. Привязывают к этому телу душу — и получается почти нормальный человек. Иногда даже лучше, чем был в жизни. Но в настоящих мандрагорах, как этот, ничего людского нет. Уродливые, гнусные симулякры. Гадкая это работа — делать мандрагоров. Мне она никогда не нравилась, даже когда я на сирзу учился.

— Так ты здешний? — удивился Хэнсон. Он-то думал, что его собеседник тоже призван с того света.

— Тут здешних много. На эту стройку мобилизовали массу народу из тех, кто не был нужен сатерам. А мой случай вообще особый. Похоже, ты мне не веришь — думаешь, они не посмели бы послать сюда ученика сирзы? Вот смотри: мне удалось протащить с собой один учебник, по которому я учился.

Раб осторожно вытащил из-под набедренной повязки тоненькую книжку и тут же засунул ее обратно.

— Эти книжки дают только тем, кто доучился до бакалавра, — вздохнул он, но тут же беспечно пожал плечами. — Ох, сроду не умел я держать язык за зубами, вот и поплатился. Работал ассистентом в ревиватории и спьяну сболтнул кое-что насчет одной большой шишки из воскрешенных. Вот и угодил сюда.

— Хм-м-м, — несколько минут Хэнсон молча возился с веревками, размышляя о вероятности совпадений. И решил, что в этом мире совпадений пруд пруди. — Не тебя ли сатер Карф приговорил провести здесь двадцать жизней?

Раб изумленно вытаращил глаза.

— Верно. Я умирал всего четырнадцать раз — еще шесть жизней трубить осталось. Но… дьявол, быть того не может! Они так надеялись, что ты-то все обязательно уладишь! Только не говори, что и ты здесь из-за моей болтовни.

Хэнсон успокоил его. Затем, приглядевшись к собеседнику, опознал его во второй раз.

— Слушай, это не ты валялся рядом со мной мертвый сегодня утром?

— Вполне вероятно… Меня зовут Барг, — он встал, испытующе оглядел веревочную сетку, в которую теперь была заключена глыба. — Вроде надежно. Угу, сегодня утром я помер — вот почему сейчас у меня пока силы есть. Эти надсмотрщики нас не кормят, экономят еду и время. Легче нас морить, а потом воскрешать и опять запрягать в работу. Тем, кого вызвали с того света уже мертвыми, попроще; если нет души, помирать легко.

— Тут вроде и индейцы есть, — отметил Хэнсон, только сейчас обратив внимание, что рабы принадлежат к самым разным расам и народам.

Барг кивнул:

— Ацтеки из какого-то там Теночтитлана. Двадцать тысяч. Их принесли в жертву всех сразу — не знаю уж почему. Они, бедные, думают, что в рай попали. Говорят, что по сравнению с их работой дома тут просто отдых. Сатеры любят одним заклинанием вызывать большие толпы — так они вытащили жертв некоего Тамерлана. Проверив узел на веревке, Барг уселся, свесив ноги с края глыбы. — Вот что: стой здесь и командуй, куда толкать. Только поосторожнее. Тот надсмотрщик следит за тобой. Смотри, чтоб веревки не давали слабину, а мы попробуем эту дуру сдвинуть.

Барг попытался соскользнуть по каменной стенке. Что-то затрещало, Барг выругался. Свисая на одной руке, другой распутал свою набедренную повязку и вытащил книжечку:

— На, побереги до вечера. У тебя складок на повязке больше — легче спрятать. — Торопливо сунув Дэйву свое сокровище, он исчез за краем глыбы.

Убрав книжку подальше, Хэнсон вновь начал имитировать бурную деятельность. Надсмотрщик-мандрагор поначалу не спускал с него своего тяжелого взгляда. Но вскоре тварь переключилась на другие объекты.

Рабские бригады внизу взялись за веревки. Хэнсон приготовился к старту. Послышался громкий свист бичей и разноголосые стенания. Кто-то начал выбивать дробь на маленьком барабане, задавая ритм рабам. Медленно-медленно исполинский каменный параллелепипед сдвинулся с места. Веревки натянулись.

Одной половиной своего мозга Хэнсон следил за веревочной сеткой, другая же половина разрывалась от самых фантасмагорических версий. Мандрагоры и люди-мандрагоры, зомби из прошлого, массовые воскрешения! И небо, которое обваливается огромными кусками. Ну полный бред!..

И, словно в ответ, наверху что-то ослепительно вспыхнуло. Тело Хэнсона среагировало так, как повелели ему инстинкты. Рука прикрыла глаза, защищая их от света. Но, поборов себя, Хэнсон сощурился и уставился в щелку между пальцами на щербатый небесный свод. На долю секунды ему показалось, что солнце превратилось в сверхновую звезду.

Он ошибся, но не слишком. С солнцем действительно что-то было неладно. Оно то разгоралось, то гасло, стреляя во все стороны толстенными огненными протуберанцами. Оказывается, оно зависло на краю гигантской новехонькой дыры. Качалось и дрожало, явно теряя равновесие.

Вся орда рабов в панике завыла. Их вопль был таким пронзительным, точно агонизировала вся планета. Большинство, побросав веревки, принялось разбегаться куда глаза глядят, топча друг друга. К этой охваченной паникой толпе присоединились и люди-надсмотрщики. И лишь мандрагоры продолжали нести вахту, хлеща бичами всякого, кто попадался под руку.