Небо падает - [14]

Следующие три дня ознаменовались тем, что ценой адского труда он сумел кое-что выяснить. Несмотря на уверения Гарма, что небо плавиться не может, Дэйв обнаружил: в пламени сварочного аппарата образец медленно растекается. В жидком состоянии небо становилось агатово-черным, но, остывая, вновь обретало абсолютную прозрачность. Также в жидком состоянии оно становилось невесомым — это Дэйв узнал, когда небо начало испаряться и забрызгало все, включая его лицо и руки. Ожоги были крайне болезненными, но подозрительно быстро зажили. Сирза Гарм, подивившись открытиям, засунул в рот пальцы и удалился размышлять над прогрессом познания — к большому облегчению Дэйва.

После ряда других опытов стало ясно, что сваривать вместе куски неба не так-то сложно. Жидкое небесное вещество охотно сливалось с чем угодно, не брезгуя и самим собой.

Теперь оставалось лишь придумать, как поднять на тысячемильную высоту бригаду сварщиков, дабы они заделали трещины, тогда небо вновь превратилось бы в правильную сферу. Небесное вещество, при всей своей прочности, отличалось ломкостью. Как вернуть на положенные им места звезды и планеты, Дэйв пока не сообразил.

Сирза Гарм охладил его пыл.

— Ваш математик уже выдвигал такую идею, — сообщил он. — Но она неосуществима. Даже большое количество жара не поможет. Видите ли, наверху воздух пропитан флогистоном, и человек им дышать не в состоянии. К тому же — это ведомо каждому школьнику — флогистон имеет отрицательный вес. Поскольку отрицательный вес по определению еще легче, чем нулевой вес, ваше жидкое небо провалится сквозь флогистоновый слой, и ничто, обладающее положительным весом, не сможет сквозь флогистон пробиться. А в дополнение — это установил ваш специалист фон Браун — флогистон тушит пламя ракет.

Дэйв пересмотрел свой взгляд на Гарма: маг все же был кладезем информации, но печальной. По-видимому, оставалось лишь выстроить на всей планете леса до самого неба и послать в качестве сварщиков мандрагоров — им-то дышать не надо. Будь у Дэйва в наличии бесконечно прочный материал, и желательно — в неистощимом количестве, а также бесконечный запас времени и терпения, этим стоило бы заняться.

На следующий день явилась Нима с еще более обнадеживающими новостями. Ее пра-пра-пра и еще много раз прадедушка сатер Карф, к своему огромному сожалению, хотел бы немедленно услышать и распространить среди населения что-нибудь отрадное, ибо маги-пищеумножители перестали производить качественный продукт, и начался повальный голод. В случае невыполнения просьбы Дэйв обнаружит, что его кровь постепенно превратится в яд, после чего он сойдет с ума от нестерпимой боли. Да, кстати, о сумасшедших — Сыны Яйца, те самые, что покушались на него в больнице, уже дважды пытались проникнуть в стройгородок, причем один раз даже под видом мандрагоров, что свидетельствовало об их решимости пойти на любые жертвы. Так что Сыны Яйца твердо намерены его убить, а защищать от них Дэйва становится накладно, ибо положительных результатов нет.

Дэйв прозрачно намекнул, что почти решил задачу, описав в самых общих чертах свой прожект по сварке неба. Нима улетела обрадованная, но Дэйв знал: сатера Карфа так просто не улестишь. И оказался прав. Вечером, когда Нима вернулась из города, Дэйв уже выл от боли — казалось, вместо крови по его жилам тек огонь. Яд прибыл раньше девушки.

Нима положила ему на лоб свою прохладную руку.

— Бедный Дэйв, — проговорила она. — Иногда мне хочется… и не будь я юридически зарегистрирована… Но хватит об этом! Сир Перт прислал тебе эту мазь, которая на время обуздает действие яда, но просит тебя никому не говорить об этом. — (Похоже, у сира Перта восстановился его «пред-Стрелецкий» характер.) — А сатер Карф требует немедленно предоставить ему полную версию проекта. Его терпение на пределе.

Дэйв принялся натирать кожу мазью. Чуть-чуть полегчало. Нима сняла с него рубашку и начала помогать, зачарованно разглядывая мощную грудь Дэйва (одно из благих последствий его реинкарнации). Мазь действовала, но не слишком эффективно.

— Терпение у него на пределе! — вспылил Дэйв. — Да у него сроду терпения не было! Чего он от меня ждет? Что я щелкну пальцами, — тут он щелкнул пальцами, — крикну: «Абракадабра», — тут он крикнул «Абракадабра», — и снесу золотое яичко? На блюдечке с голубой каемочкой?

Дэйв умолк и вытаращил глаза — на его ладони нежданно-негаданно материализовалось белое блюдце. С голубой каемочкой.

Нима восторженно пискнула:

— Почему я не знаю такого метода! Ну-ка, Дэйв, дай попробую, — и она начала щелкать пальцами, старательно выговаривая заклятье, но все ее усилия были тщетны. В конце концов она обернулась к Дэйву. — Покажи еще раз, пожалуйста.

Уверенный, что во второй раз фокус не удастся, Дэйв замялся — ему вовсе не хотелось упасть в глазах Нимы. Но делать было нечего.

— АБРАКАДАБРА! — произнес он, щелкнув пальцами.

Нима ликующе вскрикнула — на его ладони появилось яйцо. Наклонившись, Дэйв недоверчиво рассмотрел его. Яйцо было какое-то странное, похожее на фарфоровые, которые подкладывают под кур-наседок, чтобы те не замечали отсутствия настоящих.