Небо Атлантиды - [40]

«Парк-Консул» был лучшим отелем современного Таллинна, и хотя Мяэ пару раз бывал там по журналистским делам, в ресторане обедать не приходилось: цены там кусались и даже чашка кофе по-турецки стоила двадцать «вечнозелёных». Соблазн был велик, и Яан согласился. В конце концов он ничего не обещал этому «замминистра» и, если что-то не понравится, всегда сможет уйти.

Новые знакомцы без сожаления покинули презентацию. На охраняемой стоянке их ждал большой представительский «лимузин». За рулём автомобиля сидел какой-то худой до нескладности, плохо выбритый и вертлявый тип, не понравившийся Мяэ с первого же взгляда, однако Эйно Парве, по всей видимости, такой шофёр устраивал, поскольку замминистра без слов кивнул ему, а худой субъект понял его, сразу завёл двигатель и вывел машину на улицу.

Вечерний Таллинн светился неоном рекламных вывесок. На улицах ещё было многолюдно, и шофёр вёл «лимузин» на низкой скорости. Справа осталась двухнефная церковь Пюхавайму, и замминистра повернулся к Яану.

«Продолжим, – сказал он. – Я обращаюсь к вам, господин Мяэ, неслучайно. Мы несколько лет наблюдаем за вами, и нам кажется, что вы именно тот человек, который нам нужен. Вы единолично, без чье-либо помощи, сумели докопаться до истины. Вы обладаете редким талантом делать правильные выводы на основе ничтожного количества данных. Вы в совершенстве владеете пером, и ваша проза сделала бы честь любому эстонскому классику. А нам всегда не хватало умного и тонкого наблюдателя, прозаика, который сумел бы донести наши идеи и планы до нации, пусть даже и в аллегорической форме…»

Яан аж порозовел от удовольствия. Такого количеств комплиментов ему выслушивать не приходилось даже от «бальзаковских» дамочек, которые мечтали заманить белокурую «душку Мяэ» в свою постель. Но, наверное, он никогда не стал бы преуспевающим журналистом, если бы верил в искренность комплиментов первого встречного.

«Кому это „нам“? – поинтересовался он, а увидев, что Парве не понимает его, уточнил вопрос: – Вы всё время говорите „мы“, „для нас“…»

«Мы – это Братство, – пояснил замминистра. – Братство Сааремаа».

«Острова?» – переспросил Мяэ.

«Сааремаа – это больше, чем просто остров, – назидательно сообщил Эйно Парве. – Сааремаа – колыбель цивилизации, возникшей после гибели континента, называемого ныне Атлантидой».

Некоторое время Мяэ размышлял, не попросить ли водителя остановиться и высадить его прямо сейчас. Но вспомнил: характеристика, которую дал новому знакомцу главред «Ээсти Пяэвалехт», вряд ли была необдуманной, а значит, Эйно Парве, невзирая на своё сумасшествие, действительно способен посодействовать карьере Мяэ. Сам Яан пока не понимал, на что он может рассчитывать, а потому воспользовался любимым приёмом журналиста: запер рот на замок и приготовился слушать, стараясь не пропустить ни одного слова. А Эйно Парве продолжал говорить:

«Когда двенадцать тысяч лет назад континент Атлантида по неизвестной нам причине погрузился в пучину океана, от великой цивилизации атлантов осталось несколько колоний, разбросанных по всему свету. Руины прекрасных городов сохранились в Египте и в Мексике, в Центральной Америке и в Британии. Однако все эти колонии погибли, будучи поглощены местным населением. Дольше всех продержались египетская колония, сумевшая передать часть своих знаний цивилизации фараонов, и небольшое поселение на острове Сааремаа. Тем, кто жил на этом острове, пришлось принять очень жёсткие меры по соблюдению расовой чистоты. Для того, чтобы сохранить древнюю культуру и не допустить ассимиляцию своего народа с варварскими племенами, жрецы атлантов запретили посещение острова выходцами с континента, а воины истребляли всех, кто пытался тайком проникнуть на Сааремаа. При этом сами атланты периодически отправляли эмиссаров в местные племена, надеясь найти союзников – тех, кто сможет передать атлантическую традицию грядущим поколениям. Как вы знаете, в то время здесь обитали северные арийцы, а конкретно – культура кунда. Именно лучшие из них стали верными учениками атлантов, тайными адептами древней цивилизации. Мы, потомки кунда, – их наследники, господин Мяэ, и с этим должен считаться весь остальной мир…»

Эйно Парве продолжал говорить, а Яан, утратив интерес, отвлёкся и стал думать о своём. Всё, что рассказывал ему замминистра, было Мяэ известно, но при этом он хорошо знал, как рождаются подобного рода «сенсационные теории», – он и сам умел их генерировать в огромных количествах получше кого другого. Похоже, побасенки, взятые со страниц жёлтой прессы, переходят в разряд официальных и признаваемых государством доктрин. Тенденция Яана вполне устраивала, поскольку он был дока в этих делах. Оставалось только оценить расклад и выяснить, насколько серьёзны намерения потенциального заказчика. Работать забесплатно, даже с учётом захватывающих перспектив, молодой журналист не собирался.

Надо будет сразу предупредить Парве, озабоченно подумал он, никаких авансов – только твёрдая ставка в твёрдой валюте.

«…Если вы не доверяете мне, – говорил тем временем замминистра, – а я подозревааю, что пока ещё не доверяете, вы можете изучить вещественные доказательства – находки, собранные сотрудниками Музея древней истории на острове Сааремаа…»