Небесный корабль - [30]

Каким далеким и безразличным стало теперь все это! Там высоко, на сумрачной планете, кишели звероподобные люди, насквозь пропитанные экономическим материализмом, увязнувшие в тине временного благополучия, но бредившие вечностью и бессмертием, хотя и вечности и бессмертия они желали лишь в смысле сохранения своего житейского благополучия, возможности предаваться своим страстям и наслаждениям, ради которых они жили. Они не могли представить себе «счастье» иначе, как тесно связанное с земными благами, семейным очагом, властью и влиянием. Люди общества и государства боролись все за одни и те же эгоцентрические интересы во имя семейного благополучия, национального процветания, любви к родине, были связаны себялюбием, расовой гордостью, самовозвеличением, властолюбием.

Только теперь Эрколэ понял основной принцип космических устремлений Аванти, понял «центробежное» начало в полете «Космополиса»: прочь от узости земных представлений, готовой привести человечество к вавилонскому хаосу наций и национальностей. Все на земле были одинаковыми себялюбцами и захватчиками, все боролись за то или иное «священное» право свое, если не за какое другое, то за основанное на давности, на борьбе предков, на пролитой крови, якобы вопиющей из праха и требующей возврата такой-то территории. Все они вопили о праве на самоопределение, подразумевая под этим пересмотр существующего порядка вещей в целях возвращения им утраченных земель. Все желали расширения своих границ за счет врага. Завоеваний! Завоеваний! Силою оружия или по праву народному, но завоеваний!..

«Космополис» плыл не под флагом завоеваний, не стремился к покорению новых миров. Он стремился только побить рекорд космического полета; открыть новые, не земные, горизонты, новые пути, перспективы и надежды взамен изнурительной самоистребительной борьбы, начатой людьми на Земле в силу взаимной боязни народов, взаимной их зависти, соперничества за власть, за отвоевание себе «места под солнцем», и ставшей самою свирепою, неумолимою грызней хищных зверей, которая превратила мирные нивы в кровавые братские могилы.

Стоя обнаженным под солнечным душем, Эрколэ горел желанием облечься в совсем иные одежды, каких не знали еще на Земле; ему не хотелось надевать своей пыльной военной куртки, пропитанной запахом окопов, земляною сыростью, пороховым дымом и газами. Он мечтал о космическом облачении, омытом в звездной купели, окрашенном цветами планеты, которую они собирались посетить.

Ему хотелось отрешиться от всего, что напоминало о Земле. И, проходя мимо люка широкой отводной трубы, через которую силою сжатого воздуха выбрасывалось за борт «Космополиса» все ненужное, он почувствовал непреодолимую потребность очистить свое существо от всего, что еще отзывалось Землей, от всех земных воспоминаний, от всякой земной грязи.

И он кинул в эту клоаку последние знаки своего воинского звания: патронташ, револьверную кобуру, даже свой форменный пояс, а вместе с тем и последнее воспоминание о земных женщинах — крохотную изящно-изогнутую туфельку Маризы, этот своего рода ритмический слепок с ее прекрасной ножки!

Он прислушался к последовавшему затем легкому звуку, словно от вылетевшей пробки, и с минуту думал о фантастической судьбе башмачка прекрасной Маризы, осужденного теперь вечно танцевать в небесном пространстве неразрешимою ритмическою загадкой.

XVII Атмосфера Марса

Каждую свободную минуту члены команды «Космополиса» проводили, склонясь над все увеличивавшимся изображением Красной планеты. Это зрелище держало их в каком-то трансе. Они словно наклонялись над горячей жаровней, из которой исходили дурманящие волшебные ароматы.

Один Аванти утилизировал получаемые зрительные впечатления, тщательно отмечал все происходившие изменения и заранее вычислял предстоящие. «Космополис» приближался к цели с все возраставшей быстротой. Скоро они погрузятся в атмосферу Марса и наверняка погибнут, если падение грозит им сильнейшим ударом о твердую поверхность.

Удаление от Солнца было несомненным. Наблюдая сквозь толстые темные очки, Эрколэ видел сильно уменьшившийся в диаметре солнечный диск, убавившийся почти на треть в сравнении с наблюдаемым с Земли. Но сила его лучей, по видимому, не особенно ослабела, если судить по измерительным приборам и по работе солнечных моторов, которые действовали вполне удовлетворительно. Только самый свет казался нежнее, мягче, и жар уже не так обжигал кожу. Приходилось во всяком случае готовиться к тому, что на самой поверхности Марса температура будет значительно ниже земной, и, если спуск обойдется благополучно, земным гостям придется поселиться на экваторе, чтобы не страдать от холода: вращаясь вместе с Марсом, они уже лишены будут возможности черпать тепло от незаходящего Солнца.

Для смягчения силы падения и во избежание воспламенения «Космополиса» при стремительном прохождении через атмосферу Марса, Аванти распорядился постепенно ослаблять напряжение тока марсового радиоспектра. Для снижения «Небесного корабля» им было достаточно обычной силы притяжения Марса. Но собственная тяжесть «Космополиса» могла сыграть роковую роль при спуске, если он произойдет слишком круто, по отвесной линии; надо было попытаться соскользнуть как бы по наклонной плоскости, по образцу аэропланов.