Небесный гость - [11]

Через несколько минут он сообщил:

— Ну вот, Шипольский сообщает, что вокруг Филиппин, морской базы Соединенных Штатов, необычайными приливами сорвало много плавучих мин. Вылавливать их среди непрекращающегося волнения океана невозможно, опасность взорваться на мине велика. Поэтому Шипольский перешел к острову Гуам. До вашего приезда он надеется успеть исследовать во время отлива одно из глубочайших мест океана, находящееся возле этого острова.

— Знаю. Шипольский говорил. 9636 метров. А возле Филиппин глубина 10793 метра. Но меня интересует не морская глубина, а небесная.

— Попробуем сговориться с нашими дальневосточными краснофлотцами. Может быть, они нам помогут, — предложил Турцев.

— Подводный корабль? Это идея. Товарищ Эдер! — закричал Тюменев в трубку телефона, — соедините меня…

10. ОЖИДАНИЕ НА «НЕПТУНЕ»

Советский теплоход «Нептун» недаром называли плавучим океанографическим институтом. Он был в одинаковой степени приспособлен и для мирных научных занятий и для борьбы с разбушевавшимися стихиями океана: многочисленные лаборатории, библиотека, прекрасные инструменты — для науки; надежная двойная оболочка, прочные и частые внутренние переборки, жироскопическое приспособление, устраняющее качку, — против коварства океана.

Научная экспедиция под руководством восьмидесятичетырехлетнего океанографа Шипольского изучала глубочайшие места Тихого океана у берегов Японии, Филиппин и Марианских островов при помощи автоматического гидростата.

Тюменев не преувеличивал, называя гидростат чудом техники.

Аппарат цилиндрической формы мог погружаться на глубину почти десяти километров с целью зрительных и фотонаблюдений, вмещал в себя до десяти гидронавтов и мог находиться под водою продолжительное время. Он был оборудован разнообразными научными приборами. Имел иллюминаторы, перископы для наблюдений глазом, фото- и киносъемок. Сверх того, поверхность его оболочки была покрыта мельчайшими фотоэлементами-ячейками, как у глаза мухи, с проводами, уходящими внутрь аппарата — на экран. Это и делало стенки гидростата как бы прозрачными. Для освещения водных глубин имелись мощные прожекторы. Управление погружением, поворотами, всплытием производилось изнутри. Скорость подъема с глубины десяти километров — около двух часов. Новейшие аккумуляторы необычайной мощности с избытком снабжали аппарат энергией.

Внутри гидростат представлял собою как бы многоэтажное здание. Прутковый трап связывал этажи. В нижнем, «подвальном» этаже помещался аккумуляторный отсек; выше, на платформе, — центральный пост, где помещалось все управление; рядом — электрическая станция для регулирования поступления кислорода, прибор регенерации воздуха, манометры. Поднимаясь еще выше по прутковому трапу, можно было попасть в отсек, где помещались механизмы: пусковые, реостаты моторов, приборы для сжигания водорода, гидравлический насос, механизмы для вращения гребных винтов и поворотные механизмы. Еще выше в двух отсеках располагались каюты для жилья. А еще выше шли склады продовольствия. Гидростат увенчивался «чердаком» — легкой надстройкой, где могли помещаться люди после всплытия, если море было бурным и не позволяло выйти наружу. В палубе находился люк эллиптической формы, снабженный водонепроницаемой крышкой и иллюминатором.

Гребные винты проходили через стенку и уплотнительный сальник. Для вращения в горизонтальной плоскости имелся инерционный механизм — массивный маховик на вертикальной оси, приводимый во вращение мотором.

Работа экспедиции протекала успешно. Каждое погружение гидростата давало огромный научный материал. Кроме того, сильнейшие приливные явления вызывали небывалое перемещение нижних и верхних слоев океанской воды, и на поверхности появлялись трупы глубоководных животных, разорванных внутренним давлением. Сотрудникам «Нептуна» оставалось подбирать их.

Однако чем ближе подходила звезда к Земле, тем опаснее становилось пребывание экспедиции на экваторе, где притяжение звезды чувствовалось особенно сильно. Переходы от прилива к отливу сопровождались все более бурными явлениями и в воздухе и в океане. «Нептун» постепенно поднимался приливом вверх вместе с растущей водяной горой и медленно, несколько часов, опускался вниз. Если теплоход оказывался не на самой вершине, на склоне водяной горы, его положение становилось критическим. Он валился набок, его заливали волны небывалой высоты. Тучи то смешивались с волнами, то внезапно перелетали через водяную гору или же поднимались на необычайную высоту и исчезали. Атмосфера была насыщена электричеством.

Капитан теплохода Виноградов все последние дни чрезвычайно нервничал и наконец не выдержал, пригласил к себе в каюту академика Шипольского и его молодых сотрудников — Прохорова, Залкина, Савича и Дудина — и обратился к ним с такой речью:

— Мне приказали ожидать профессора Тюменева. Он не явился в срок и не подает о себе вестей. Быть может, погиб. Это естественно в такое время. Ждать больше не могу. Я отвечаю за теплоход, отвечаю за команду, отвечаю за всех вас. Сейчас отлив, и мы опускаемся. А уже в следующий прилив — через несколько часов! — звезда оторвет часть океана. С теплоходом. Нам необходимо быстро уходить на север. Гидростат придется бросить. Тащить его на буксире — значит задерживать ход. Я нарушу приказ, но спасу людей. Пусть меня судят.