Небесные жены луговых мари - [19]

Шрифт
Интервал



16

мы успели. откинули мягкие кресла — и дремлем. автобус покачивается — будто плывет. мы снова откатываем на юг. мы вылезаем на улицу то и дело — бегать в туалеты и разминать ноги. отличница иногда рисует. часто едим в придорожных кафе. в автобусном телевизоре все время безобразие не для детей. но отличнице оно нравится — там много бегают и много дерутся. я то и дело прошу ее посмотреть в окно — и рассказываю о том что мы через него видим. вот — это черные земли! — калмыкия. отличница скорее к тому равнодушна. азербайджанская, турецкая и туркменская музыка — играет в салоне — мы уже почти там. мы проезжаем ночную недавнюю астрахань. проезжаем шумную махачкалу. мы видим каспийское море. мы стоим на огромном как солнце бакинском автовокзале. я помогаю отличнице раскрасить лицо. а куда мы пойдем? а чего мы здесь с тобой купим?



17

отличница — а ведь лето идет. ощущаешь? красивый город — баку. что и говорить. жаль, очень жарко — и мы утомлены. струйки пота вредят твоей краске — пускай — у нас ее много. в спортивном магазине прохладно и дышится летней резиной. отличница прыгает перед красивой коробкой шашек. покупаем их вместе с темно-красной доской. я предлагаю поскорее устроиться в гостинице. купим много воды и сока — разденемся до трусов — и будем играть в эти бакинские шашки весь остаток дня. но отличница сердится и угрожающе хлопает веткой об асфальт: сначала она хочет купаться в море. я-то этого совсем не хочу. ну — пошли одну тебя в воду не пустишь — да и каникулы начались у тебя — а еще ты отличница. лезем в воду. пьем сок у моря — едим шашлык и лепешки и зелень. моя отличница! вкусно? в гостинице ‘ленкорань’ — полураздетые — режемся в шашки раз тридцать прежде чем выключить свет.



18

наутро — умывшись — причесываем отличницу — делаем ей хвостики — красим лицо — завтракаем в баре на втором этаже кашами, кебабами, джемом и белым хлебом — уезжаем в казань тем же дальним и долгим автобусом — только обратно он идет почему-то через кабардино-балкарию и ставропольский край. что ж — мы ничуть не против таких неплохих вовсе местностей. в казань въезжаем под вечер. и чтобы не ночевать здесь — бросаемся на железнодорожный — хватаем билеты на знакомый поезд до астрахани. самые дурацкие билеты — у туалета в плацкарте. сойдем в саратове. оттуда поедем в чимкент — в казахстан, еле успеваем сбегать на главпочтамт. отличница покупает себе еще одного прыгуна — оранжевого. ударяет им об пол — им и первым, зеленым. а я сижу под зеркалами. делаю пометки к вот этой книжице на листочках ‘бумаги для записей’. когда я пишу мне ничего не страшно. кого-то нам не хватает. потом отличнице делают замечание тетеньки-служащие — и мы извинившись уходим. глотаем две пиццы в кафетерии магазина ‘татлык’. запиваем бутылочным квасом.



19

отличница! тебе не грустно? я знаю наверняка что мы купим в чимкенте. глобус на казахском языке. ух — какая красота! очень нарядный, умный и радостный глобус. влезем в чимкенте на самую большую гору — и будем его там крутить. будем любить его — и тоже возить с собой. отличница спит — а я то и дело в тамбуре. раз ночью отличница поплелась в туалет — заглянула в тамбур — и долго меня ругала. а я ее оттуда гнал. она сонная — я заплаканный. лето — и окна настежь.



20

саратов — и пересадка — поезд на алма-ату — купе — много земли — много краски — которую мы смывали и наносили на отличницу. в саратове отличница придумала правильный светофор. она уверяла что нужно идти на красный, на зеленый стоять, а на желтый сигнал показывать дороге задницу. так она и делала — особенно старалась при желтом — у каждого саратовского светофора — пока мы бродили там три часа с лишним. сердилась что я стесняюсь быть правильным как она, ставила мне двойку и замахивалась на меня веткой. я был доволен. чувство юмора у отличницы прямо-таки мое.



21

в чимкенте просим таксиста отвезти нас в самый хороший книжный. глобусов много — и на казахском есть. мы выбрали — мы расплатились — мы вышли и топаем улицами и видим горы вблизи и вдали. отличнице по сердцу чимкент — и мне по сердцу. отличница с глобусом, веткой — и разукрашена. все остальное наше несу я — мне не тяжело — в двух теперь сумках. кого-то не хватает, отличница — сильно. все время нам не хватает. так ну? — какая гора из ближайших самая большущая? встречаем рынок — и покупаем там местной еды. мяса и фруктов и мучного и сладкого. и воды — много. скоро завечереет. давай не станем искать гостиницу — а проведем всю ночь наверху? отличница рада. только тогда я куплю-таки себе бутыль коньяку. тем более что здесь в казахстане он такой вкусный и недорогой. ну вот например ‘туран’. даже пару ‘туранов’. не бойся.



22

как тебе это место? садимся? шинкуем съестное? надеюсь не улетим? не сорвемся вниз? тогда помогай! поприветствуем глобус ужином! мы крутим его по очереди. гладим пальцами казахские названия стран и морей. пожалуй я пить здесь не буду — а то ведь свалюсь или тебя не поймаю. или укатится глобус. или утром не слезем с горы. отличница — поцелуемся? засыпай у меня на коленях. огромное солнце погасло. глотаю ‘туран’. отличница спит. ничего — не свалимся.


Еще от автора Денис Сергеевич Осокин
Овсянки

четыре месяца назад на птичьем рынке в костроме я купил овсянок. раньше я никогда их не видел там. ноябрь вытягивался за половину. шел снег — но реки еще не застыли. лимонно-серые — овсянки сердито смотрели на меня. продававший их дед уловив мой взгляд бесцветным голосом произнес: овсянки. покрутившись в раздумье по рядам с живностью — потолкавшись с веселыми и плачущими детьми, добродушными и нервными взрослыми — я подошел и попросил их. триста рублей за пару — единственную на рынке. взял зерновой смеси на пятьдесят рублей.


Ангелы и революция. Вятка 1923

Денис Осокин — прозаик, поэт, филолог-фольклорист — родился в 1977 году, живет в Казани. Предмет его научных интересов — фольклор и традиционная культура пермских финнов и русского Севера. Первые же публикации произведений Дениса Осокина, появившиеся в различных журналах и Интернете в начале 2000-х годов, привлекли внимание читателей и критиков. Осокин является создателем особого жанра короткой книги — книги-цикла, в которую могут входить прозаические и стихотворные тексты; мнимая стилизация отдельных произведений под литературу 1920-х — 30-х годов в творчестве Осокина — дополнительный прием для создания необычной и совершенно оригинальной картины мира.


Рекомендуем почитать
Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.