Небесные уроки - [29]

Игорь увидел, что к этой обычной мирской старушке приходят самые разные люди для духовного окормления. Стал пытаться понять – в чём её секрет?

Первые открытия

Анна Ивановна отвечала на многочисленные «новоначальные» вопросы Игоря, и ответы её всегда были основательны и серьёзны. Именно тогда он понял: спасение – это непросто, оно добывается потом и кровью. Всё видел сам на её примере: скажем, как она питалась.

Если вместе обедали, Анна Ивановна говорила: «Возьми половинку огурца, половинку помидора». Это был салат на двоих. Одно яйцо и немного молока – это был омлет, тоже на двоих. Сначала Игорь недоумевал: такого количества пищи даже для одного мало! Но они молились перед едой, старица благословляла трапезу – и после обеда он чувствовал себя полностью насытившимся!

Вскоре понял: молитва и благодать Божия восполняют количество пищи.

Как-то он купил Анне Ивановне йогурт, чтобы скрасить её скудную трапезу. Она съела этот йогурт, а потом строго – а она могла быть одновременно и приветливой и строгой – сказала: «Больше мне таких вещей не носи».

Случилось это, конечно, не в пост, но такая роскошь, по её мнению, была совершенно напрасной, вносила нечто чуждое в обычный уклад. А был этот уклад действительно очень строгим, если не сказать жёстким, при том что старица много лет, не обращаясь к врачам, почти ничего не говоря родным, болела раком.

Уже находясь на смертном одре, она попросила каши. Это было Великим постом. Дочь сварила ей кашу на молоке, но Анна Ивановна сказала только: «Ведь пост идёт» – и не стала есть.

Эта обычная старушка оказалась аскетом, подвижницей, воином Христовым.

А как она к причастию готовилась! Как молилась! Каждый день читала Псалтирь – для неё это было как воздух, без этого день не мог быть прожит. Поминовение усопших почитала своим долгом… Доставала сумку, а там – множество записок, некоторые совсем старые, истёртые. Ей давали эти записки для поминовения – и она ни одну записку не выбросила. Поминала всех на Псалтири.

Игорь Николаевич вспоминал, что, заезжая за старицей по утрам, чтобы отвезти её в храм, он сразу замечал, какие красные, слезящиеся у неё глаза – ночи напролёт она молилась и плакала.

Что же ты меня сегодня не помянула?

Старица поминала в келейной молитве одного человека, который покончил с собой. Как-то раз она не смогла на молитве помянуть всех, за кого обычно молилась.

Ночью ей снится сон: из огромной страшной бездны тянется вверх лестница. По ней карабкается мужчина. Только он поднимется на одну ступеньку – его ветром назад сносит. Поворачивается к ней лицом, и она понимает, что это тот самый человек, который покончил с собой. Он печально смотрит на неё и спрашивает:

– Баба Аня, что же ты меня сегодня не помянула?

Семья старицы

Внучка Анны Ивановны, Ольга Шашкова, кандидат исторических наук, рассказала мне о бабушке и её родителях.

Старица была из большой семьи. Её мама, Вера Васильевна, прабабушка Ольги, родилась в 1886 году в Данковском уезде Рязанской губернии. Была «огневая», рукодельная.

Юной девушкой, было ей около восемнадцати лет, вышла замуж за вдового кузнеца, Ивана Михайловича Холопова, из большого приокского села Дубровичи. У него на момент сватовства подрастало трое детей: старшая дочь Наталья, шестнадцати лет, сын Иван, четырнадцати лет, и младшая дочка Люба.

С его сыном Иваном в детстве произошла одна странная и чудесная история. Будучи младенцем, он тяжело заболел. Ему становилось всё хуже и хуже, и было уже понятно, что до утра он не доживёт.

Отец его, Иван Михайлович, всю ночь молился перед иконой святителя Николая Чудотворца о спасении сына. После горячей молитвы он услышал громкий, укоряющий его, и как бы сожалеющий о нём голос, исходящий от иконы: «Глупец…» Когда отец поднялся с колен и подошёл к младенцу – тот выглядел совершенно здоровым: чудесное выздоровление произошло мгновенно. Мальчик вырос, но жизнь его сложилась не самым лучшим образом. Но об этом – чуть позже.

Прежде чем пойти за вдового кузнеца, прабабушка Вера за советом о замужестве съездила в Саров. До самой смерти над её лежанкой висела простая, бумажная, но в рамочке, иконка преподобного Серафима Саровского, которому она всегда молилась. Сейчас эта икона бережно сохраняется в семье родных. Очень вероятно, что эта поездка прабабушки совпала с торжествами прославления преподобного Серафима.

В 1904 году, 23 июня – на святителя Василия Рязанского – в семье родилась дочь Ольга, а в 1908 году – Анна. До 1918 года прабабушка Вера родила ещё пятерых деток, двое из которых были мальчиками. Выжили и выросли все. Примерно через три-четыре года после свадьбы в дом пришли ещё трое племянников – скончалась жена одного из братьев прадеда Ивана. Анна Ивановна, сама трудившаяся всю жизнь, потом вспоминала, что печь в доме топили дважды, а значит, дважды пекли хлеб. Это было признаком не столько достатка, сколько большой семьи.

С падчерицами у Веры Васильевны сложились очень тёплые, добрые отношения. А вот пасынок Иван, который был ненамного младше своей мачехи, воспылал к ней лютой ненавистью. Шла Гражданская война, он достал где-то наган и похвалялся тем, что совсем скоро убьёт «мамашу». Анна, которой в то время было лет восемь, ухитрилась выкрасть наган, села в лодку и выбросила оружие подальше от берега.