Небесные овации - [34]

лучше Иродиада будет его женой, чем невесткой, он развелся с прежней своей

женой и перевез Иродиаду к себе во дворец.

Бульварная пресса была в восторге, только Иоанн Креститель рассердился. Он

накинулся на Ирода, как скорпион, объявив этот брак тем, чем он и был на самом

деле, — прелюбодеянием.

Ирод мог бы и не трогать Иоанна. Но не Иродиада. Порочная соблазнительница

вовсе не хотела разоблачения своих честолюбивых амбиций. Она предложила Ироду

лишить Иоанна права голоса, поместив его в темницу. Ирод откашливался и что-то

мямлил, пока она его обхаживала и все нашептывала свое. Наконец, Ирод уступил.

Но царице этого было мало. Она устроила сольное выступление своей дочери на

пышном банкете Ирода с его министрами. Ирод, которого одурачить было так же

легко, как очаровать, заявил прелестному юному созданию в стрингах, что выполнит

любую ее просьбу.

— Любую?

— Только назови, — облизывался Ирод.

Она посоветовалась с матерью, ждавшей за кулисами, и вернулась с указаниями.

— Хочу Иоанна Крестителя.

— Ты хочешь свидания с пророком?

— Я хочу его голову, — ответила танцовщица. А затем, поощряемая кивками

матери, добавила: — На серебряном блюде, если вас не затруднит.

Ирод посмотрел на лица окружающих. Он знал, что это будет несправедливо, но

он также знал, что все застыли в ожидании. И ведь он обещал выполнить любую

просьбу. Хотя лично он ничего не имел против этого провинциального проповедника, мнение подданных значило для него больше, чем жизнь Иоанна. В конце концов, что

важнее — сохранить свое лицо или голову какого-то сумасбродного пророка?

Сюжет отдает отвратительной несправедливостью.

Иоанн погиб из-за похотей Ирода.

Добро убито, а зло ухмыляется.

Человек Божий умирает, пока человек страстей подмигивает собственной

племяннице.

Так ли Бог вознаграждает Своих помазанников? Так ли ценит верных? Так ли

венчает Своих избранных? Разве для них — темница и сверкнувшее во мраке лезвие?

73

Иоанн не мог смириться с такой несообразностью. Еще до того, как Ирод вынес

ему приговор, он мучился многими вопросами. Душа его металась ничуть не меньше, чем металось по тесной камере тело. Когда появилась возможность обратиться к

Иисусу, в вопросе Иоанна засквозило отчаяние:

«Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников

своих сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?»2

* * *

Обратим внимание на то, чем продиктован вопрос Иоанна. Дело было не в

темнице и даже не в грозящей Иоанну смерти. Главной была проблема несбывшихся

ожиданий — тот факт, что Иоанн в беде, а Иисус занят все тем же, чем и обычно.

Так ли поступают Мессии в гибельное время? Так ли действует Бог, когда Его

последователи попадают в беду?

Молчания Иисуса было достаточно, чтобы плотина веры Иоанна дала течь. «Ты ли

это? Или я следовал не за тем Господом?»

Если бы Библию писали в агентстве по связям с общественностью, этот стих

вычеркнули бы. Далеко не лучшая пиар-стратегия — признать, что у одного из

министров возникли сомнения относительно президента. Нельзя даже давать пищу

для подобных слухов, когда стараешься укрепить партийное единство.

Но Писание было создано не рекламщиками; его творцов вдохновлял вечный Бог, Который знал, что отныне каждый ученик побывает в своей темнице сомнений.

Хотя обстоятельства меняются, сомнения остаются.

Вопросы возникают каждый раз, когда верные страдают от рук неверующих.

Каждый раз, когда человек делает шаг в верном направлении, но тут же падает из-за

подножки, когда творит добрые дела, но получает плачевный результат, когда

занимает твердую позицию, но почва уходит из-под ног... вопросы так и сыплются:

«Если Бог так хорош, почему мне так плохо?»

«Если Бог действительно есть, почему нет ответа?»

«Что я сделал, чтобы заслужить такое?»

«Не допустил ли тут Бог ошибку?»

«Почему праведные претерпевают гонения?»

В своей книге «Разочарование в Боге» Филип Янси приводит одно письмо, в

котором проблема несбывшихся ожиданий поднимается во всей своей мучительной

реальности. Мег Вудсон уже потеряла двоих своих детей из-за муковисцидоза, и

смерть ее дочери в возрасте двадцати трех лет стала особенно тяжелым ударом.

Приведенные ниже слова выражают ее боль и сомнения в попытках осмыслить

произошедшее:

Я сидела у ее постели. За несколько дней до смерти Пегги стала кричать.

Никогда не забуду этот пронзительный, хриплый, примитивный вопль. <...> Что

сказать о Боге? Ведь Он-то способен помочь, но Он смотрел, как умирает

молодая девушка, всей душой преданная Ему, готовая отдать жизнь ради Его

славы. И Он не вмешивался, Он допустил, чтобы список жертв муковисцидоза

увеличился еще на одну единицу3.

74

Сидит ли иногда Бог сложа руки? Предпочитает ли Он иногда ничего не делать?

Решает ли Он по временам молчать, даже если я захожусь в ужасном крике?

* * *

Некоторое время назад я повел свою семью в магазин, чтобы купить велосипед

пятилетней Дженне. Она выбрала блестящий «старлетт» с удлиненным седлом и

двумя дополнительными колесиками для устойчивости. А трехлетняя Андреа

решила, что тоже хочет такой.

Я объяснил Андреа, что она еще слишком мала. Я сказал ей, что она и

трехколесным-то велосипедом еще не совсем овладела, а уж с двухколесным ей