Небесные девушки - [21]

Бой-лифтер побледнел, увидев нас. На этот раз никаких улыбочек, о нет. Мы возвышались над ним на пятнадцать футов, и если бы он допустил малейшую провокацию по отношению к нам, мы могли сразу же вправить ему мозги. Мы больше не были комическими персонажами, которых держали от греха подальше на четырнадцатом этаже. Мы были леди. У нас было достоинство. Мне хватило нескольких секунд подумать об этом, пока лифт спускался. Было почти невероятно, что я приехала сюда из помойного ящика — когда? — всего несколько часов назад. Томпсон, помидор с Вашингтон-сквер. И вот я здесь, одетая как девушка, пахнущая как девушка, чувствующая как девушка, мечта, мечта, мечта, идущая съесть свой первый гамбургер в отеле «Шалеруа» в Майами-Бич. Это было великолепно. Мне казалось, что радуга заиграла вокруг моей души.

Лифт остановился, двери мягко открылись, мы шагнули вперед, и — эй, быстро! — произошло то удивительное, о чем пишут в рекламах. Это было наше общее переживание, разделенное между нами тремя: мы почувствовали, что воздух наэлектризовался, глаза повернулись, мы услышали жужжание от шепота комментариев. Все, кого я видела перед собой, были мужчины. Весть о том, что на четырнадцатом этаже находятся сорок отборных женщин, должна была распространиться, и вот мы здесь, три типичных экземпляра. Мне хотелось повернуться и убежать.

Затем тут же, откуда-то из этой пульсирующей атмосферы, материализовался мистер Максвелл Куртене: в черном пиджаке, черном жилете, полосатых брюках, с лицом Цезаря, с тонкими белыми руками. Он не был мужчиной, над которым можно посмеяться. Он был достаточно сильным, и вы должны были уважать его. Но он был ниже ростом, чем я предполагала, примерно пять футов шесть дюймов. Он смотрел на меня и улыбался. Он смотрел на Альму и улыбался. Потом он посмотрел на Донну, как если бы она пронзила ему сердце.

Несомненно, я должна была быть готовой к этому.

— Леди, — обратился он к нам, — что я могу сделать для вас? — Но сказал он это Донне, и я подозреваю, что, говоря это, он раскачивался на носочках, как будто пытался вглядеться прямо в ее глаза.

Она с придыханием произнесла:

— О, мистер Куртене, мы с четырнадцатого этажа, подготовительная школа…

— Вы не обязаны говорить мне об этом. Я вижу. Позвольте мне выразить, как я счастлив, что вы — здесь, с нами; это честь для нас, что мы имеем возможность участвовать… — Он был так возбужден, что хотел произнести свою речь с начала до конца.

Донна сказала:

— Мистер Куртене, мы бы хотели узнать, есть ли здесь ресторан или, возможно, буфет, где мы могли бы немного перекусить. Есть? Просто какой-нибудь маленький кафетерий, где мы могли бы съесть маленький старый бифштекс или что-нибудь еще?

Не знаю почему, но мне казалось, что она говорила, как Скарлетт О'Хара. Он был ошеломлен:

— Есть ли у нас ресторан?

— Да.

— Мадам… — Он помолчал. — Будьте так добры и скажите мне ваше имя?

— Донна Стюарт. А это мисс ди Лукка, а это — мисс Томпсон.

— Прекрасно, — сказал он. Он холодно поклонился каждой из нас. Потом повернулся к Донне: — Пожалуйста. Пройдемте со мной. У нас и в самом деле есть небольшой ресторан. Позвольте сопроводить вас туда.

Он шел впереди рядом с Донной. Со спины он выглядел очень широкоплечим и слегка кривоногим, а макушка его головы едва доходила до ее подбородка. Я не хочу сказать, что меня сколько-нибудь интересует проблема человеческого роста; просто так случилось, что макушка его головы проходила под ее подбородком и, очевидно, что он свалился на нее, как тонна кирпичей, и история опять повторялась. Вы, возможно, думаете, что маленькие мужчины склонны охотиться за маленькими женщинами. Вовсе нет. Во всяком случае, Донна Стюарт так не думала. Сначала мистер Майрхед, жокей. Теперь мистер Куртене. Страшно подумать, что может случиться, если она когда-нибудь наткнется на карлика.

— Это большой отель, — сказала мне Альма. — Очень красиво обставлен. — Это действительно был большой отель, и он действительно был хорошо меблирован. Мы все шли и шли, впереди мистер Куртене, говорящий об одном и том же с Донной, пока наконец не пришли к просторной арке, которую перекрывал толстый красный бархатный канат. У каната стоял одетый в форму лакеи, в чьи функции входило поднимать его и пропускать вас, если он считал, что вы на верном пути. Мистер Куртене щелкнул пальцем, и лакей, съежившись, с подобострастием поднял канат, причем так быстро, что едва не повредил лодыжку.

Мистер Куртене сделал широкий жест.

— Милые молодые леди. Это наш маленький ресторан. Мы называем его «Комната Короля-Солнца» — по имени, вы помните, короля-Солнца, великого и прославленного Людовика XIV. Милости просим.

Я не могла произнести ни слова. Мы были в его власти. Он показывал дорогу, а мы следовали за ним. Я думала о семи долларах и пятидесяти центах в моем кошельке и о долларовой бумажке, приколотой у Альмы на пупке, и думала, слава Богу, что Донна оказалась достаточно дальновидной и взяла сто долларов. Но, возможно, и это было заблуждением. Потому что «Комната Короля-Солнца» была не просто громадной; она была так потрясающе украшена, и столы были такие большие и так далеко поставлены друг от друга, и покрыты таким столовым бельем, и сервированы такими сосудами и серебром, что всякий дурак поймет, что и корка сухого хлеба будет стоить здесь целое состояние, особенно по заказу. Потолок был покрыт миллионами ярдов волнующегося серого атласа, собранного в центре и закрепленного огромной золотой брошью в форме солнца с лучами. На трех стенах были яркие росписи, изображавшие, я полагаю, различные любовные сцены из жизни короля-Солнца, а четвертая стена была совсем не стеной. Это было огромное закругленное окно, один конец которого открывался на террасу, где играл оркестр и танцевало несколько пар.