Небесная игрушка - [23]

– И вдали я не был бы защищен от твоей удачливости, все равно она бумерангом возвращалась бы и давила меня… Я, только я сам мог и должен был остановить все это. И так, чтобы в одно прекрасное время лично наблюдать за твоим падением! И доказать, что я и рядом с тобой не хуже!

– И чтобы когда-нибудь подтолкнуть меня в пропасть, предать и бросить погибать?

– Ты стоял у меня на пути, и я устранял препятствие… Ты, конечно же, пришел убить меня? Теперь ты герой, и можешь сделать это без последствий для себя… Тебя все поймут и оправдают в этом мерзком мире!

– Там, на астероиде, в мыслях я убивал тебя много раз. Но разве можно дважды или трижды убить одно и то же? Ты и так мертв для большинства из окружающих тебя людей. И никогда не оживешь. Я пришел просто посмотреть в твои глаза.

И Эдвард, сделав несколько твердых шагов к окну, отдернул занавеску. Солнце залило комнату светом, но в глазах Фрэнка потемнело.

Глаза Эдварда, в которых метались золотистые искры, обжигающе взглянули в лицо Фрэнка, но тот опустил голову, не сумев не только встретиться с ним взглядом, но даже и взглянуть ему в лицо.

Эдвард повернулся и направился к выходу.

6

Фрэнк смотрел из окна третьего этажа, как Эдвард вышел из подъезда, подошел к длинному серебристому автомобилю и остановился на тротуаре. Дверца машины отворилась, и женская знакомая Фрэнку фигурка, выйдя из машины, подошла к нему.

Прятавшемуся за отдернутой занавеской Фрэнку сквозь стекло было хорошо видно, но не было слышно, что она, положив обе руки Эдварду на грудь и глядя в глаза, говорила ему. Затем она повернула лицо и плюнула в направлении входной двери. У Фрэнка возникло ощущение, что плевок попал ему в лицо, и он, отшатнувшись, машинально провел рукой, вытирая его.

Эдвард взял ее за руку. Повернувшись, они медленно пошли прочь. Машина также тронулась с места и медленно покатилась вслед за ними вдоль края тротуара.

Фрэнк следил за ними, пока они не скрылись за поворотом. Тогда он перевел взгляд на фотографию на стене. В ярком солнечном свете она словно ожила, казалось, фигурки в скафандрах двигаются и разговаривают друг с другом.

– Каждому воздастся по делам его, – внезапно всплыли в воспаленном мозгу Фрэнка когда-то прочитанные им слова.

Он, как ужаленный, дрожа, словно в лихорадке, сорвался места и вырвал провод из торшера. Затем, став на стул, накрепко привязал один его конец к креплению люстры в центре потолка, и, сделав петлю на втором, свободном конце, набросил ее себе на шею.

И тогда Фрэнк Сторм схватился за голову, поднял лицо вверх и завыл, как воет лесной зверь, обложенный со всех сторон, чуя погибель и оплакивая свою неудавшуюся жизнь. А затем резким толчком ноги отшвырнул стул в сторону…

Четыре взгляда

– Все, конец, – мелькнуло в голове Стэна Уоллиса, когда площадка под его ногами легко закачалась.

Он осторожно подобрался к ее краю и глянул вниз сквозь прозрачный пластик гермошлема.

Неделю назад он и Ральф О’Грегор, чьи ирландские предки в далекие времена дали потомкам приставку к фамилии, доставшуюся и ему по наследству, в небольшой исследовательской капсуле опустились на эту планету.

Вообще-то они не должны были оказаться вдвоем в одной ракете. Даже больше – они всеми мерами старались держаться подальше друг от друга.

Виной всему была, естественно, девушка – оба парня практически одновременно познакомились с Джейн на вечеринке, организованной одним из общих приятелей Стэна и Ральфа. Туда были приглашены несколько участников межзвездных экспедиций, работающих вместе со Стэном на исследовательском звездолете с легкомысленным именем «Милашка», в шутку данным каким-то остряком, но намертво прилипшим к нему. Имя остряк дал из-за внешних обводов корабля, имеющего широкую носовую и кормовую части и более узкую среднюю, словно бедра, грудь и талия прелестницы. Официальное имя было куда как прозаическим и длинным – «Межзвездный космический исследовательский корабль 1-го класса «Звездный скиталец». Но даже в официальных диспетчерских журналах его быстро стали именовали только «Милашкой», и не иначе. Так было быстрее и понятнее.

В числе приглашенных были также упомянутые оба молодых человека и несколько девушек, среди которых и была Джейн, сестра приятеля, студентка одного из университетов. Стэн и Ральф до этой вечеринки, разумеется, были знакомы друг с другом, но такое знакомство называется в народе шапочным. То есть они просто кивали друг другу при встрече, не более, хотя и служили на одном исследовательском звездолете. Но там, среди тысячного персонала, таких, как Стэн и Ральф, получивших специальные знания и имеющих право первыми высаживаться в иные миры, имеющих редкую записанную в дипломе специальность «Астронавт-исследователь», было что-то около сотни человек, так что близкого знакомства за год работы свести им не пришлось.

За столом Джейн оказалась между двумя молодыми людьми. Изумительная внешность, веселый нрав и легкость общения привлекали к ней внимание многих участников вечеринки мужского пола, но из них она выбрала в качестве собеседников своих соседей по столу.

И не мудрено. Из участников вечеринки они единственные пришли в форме – серебристых костюмах с вензелями, что выгодно выделяло их из числа гостей. Все остальные были в обычных костюмах хорошего пошива. Поначалу Стэн и Ральф чувствовали себя не в своей тарелке. Но ведь не будешь каждому объяснять, что перед самым отправлением на вечеринку на звездолет прибыла официальная делегация, и для ее встречи всем астронавтам-исследователям приказали быть в парадной форме, так что они не успели переодеться и даже опоздали к приятелю, так же, как и сама Джейн. Поэтому их, троих опоздавших, и посадили рядом на свободный конец стола.