Небеса в бездне - [5]

– Все в порядке? – Он вскинул косматые брови.

Я кивнула, стягивая через голову перевязь. Он отстегнул кожух для топора у меня на спине и, осторожно взяв мою руку, принялся разглядывать ее.

– Все в порядке, – сказала я. Он не часто беспокоился обо мне, но я всегда чувствовала, когда он действительно встревожен.

Он убрал непослушные волосы с моего лица. Конечно, я была воином клана Аска, но все равно оставалась его дочерью.

– С каждым днем ты все больше похожа на мать. Готова?

Я устало улыбнулась. Если отец верил, что это Сигр отправил ко мне душу Ири, значит, я тоже смогу в это поверить. Я слишком боялась другой правды, затаившейся на задворках мыслей.

– Готова.

Плечом к плечу мы направились в другой конец лагеря. Со всех сторон я ощущала на себе взгляды, но отец не обращал внимания на соплеменников, и я понемногу успокоилась. Шатер для проведения собраний, служивший клану временным ритуальным домом, располагался на краю лагеря. Из отверстия в крыше в вечернее небо струился белый дымок. Эспен, словно огромная статуя, застыл под его сводами, жрец Тала стоял рядом с ним. Глава нашего клана был величайшим из воинов, старейшим предводителем Аска трех поколений. Он вскинул голову и коснулся длинной бороды.

– Аги, – приветствовал он моего отца, не двигаясь с места.

Отец вытащил из-под рубахи три монеты и протянул мне. Подошел к ним и приветственно стиснул плечо Эспена, и Эспен ответил ему тем же, а затем заговорил. Я не расслышала, о чем шел разговор, но от взгляда, который он бросил на меня поверх отцовского плеча, мне вдруг стало не по себе.

– Элин.

Я вздрогнула. Хемминг ждал у входа в хлев.

Я сунула монеты в его ладонь, и он бросил их в массивный кошель, висевший у него на поясе.

Он улыбнулся мне, у него не хватало одного переднего зуба, который ему две зимы назад выбила лошадь.

– Слышал я, что случилось. – Он перешагнул через загородку и схватил за рога светло-серого козленка. – Этот подойдет?

Присев на корточки, я внимательно оглядела животное.

– Переверни его. – Хемминг потянул козленка к себе, и я покачала головой. – А как насчет того? – Я указала на большого белого козла в центре загона.

– Этот стоит четыре пеннингра. – Хемминг старался не выпустить из рук упиравшегося козленка.

Тяжелая ладонь легла на мое плечо, и, вскинув голову, я увидела отца, оглядывавшего загон.

– В чем дело?

Хемминг выпустил животное и выпрямился под взглядом отца.

– Он стоит четыре пеннингра.

– Это лучший?

– Да, Аги. – Хемминг кивнул. – Лучший.

– Пусть будет четыре пеннингра. – Он вытащил еще одну монету и бросил Хеммингу.

Я забралась в загон, чтобы помочь юноше удержать козла около ворот. Отец взял его за один рог, а я за другой, и мы вместе потащили его к алтарю, сооруженному в центре шатра. Здесь уже вовсю пылал костер, его пламя лизало дрова и грело через жилет, хотя на воздухе было холодно.

– Могу я присоединиться? – За спиной послышался голос Эспена.

Отец обернулся, и его глаза слегка расширились, но затем он кивнул.

Жрец тоже подошел к нам, не сводя с меня глаз.

– Ты оказала большую честь Сигру, уничтожив его врагов, Элин. А он в ответ оказал честь тебе.

Я нервно кивнула, закусив губу. Раньше жрец никогда не говорил со мной. В детстве я боялась его, прячась за спиной Ири во время ритуальных церемоний и жертвоприношений. Меня ужасала мысль о человеке, сообщавшем простым смертным волю богов. Боялась того, что он может увидеть во мне. В моем будущем.

Эспен встал у меня за спиной, и мы потащили животное к большому корыту около пылающего огня. Отец достал из-под рубашки маленькую деревянную фигурку моей матери и протянул мне. Я вытащила точно такую же фигурку Ири и поставила обе статуэтки на камень прямо перед нами. Во время жертвоприношений я вспоминала о матери. Она рассказывала историю о богине клана Рики – Торе, вырвавшейся из горы в фонтане огня, вслед за чем потоки пламени ринулись во фьорд. Сигр восстал из моря, чтобы защитить своих людей, и каждые пять лет мы сражаемся с кланом Рики в честь него, навеки объединенные кровной враждой.

Я плохо помнила маму, но ночь ее гибели ярко запечатлелась в моей памяти. Мне запомнились толпы безмолвных воинов Херджа, глухой ночью ворвавшихся в нашу деревню, лунный свет, отражавшийся от их мечей, их бледные, словно у мертвецов, лица на фоне толстых меховых накидок, наброшенных на плечи. Помнила, как мама лежала на скамейке, а свет постепенно угасал в ее глазах. Отца, перепачканного ее кровью.

Я сидела, сжимая в объятиях еще теплое тело матери, а воины Аска преследовали врагов до зимнего моря, но те исчезли в его темных водах, словно демоны. Нам и раньше случалось переживать вражеские набеги, но такое произошло впервые. Они пришли не грабить, они явились с единственной целью – убивать. Пленных они принесли в жертву своему богу. Никто не знал, откуда они, и люди ли это вообще. Эспен повесил тело одного из них на дереве у входа в деревню, и его кости до сих пор болтаются там, с негромким стуком покачиваясь на ветру. С тех пор мы не видели никого из племени Херджа. Возможно, бог, пославший их, остудил ярость. И все же при одном упоминании о них кровь застывала в жилах моих соплеменников.