Небеса нашей нежности - [138]
Еще Каро нравилось, что тут никто не смотрел на нее с осуждением, как в семьях ее братьев. Все воспринимали ситуацию такой, как она есть, и не пытались наказывать Каро или ее ребенка за непристойность. И все же нужно было обсудить эту тему, чтобы избежать возможных недоразумений в будущем. За обедом Каро сказала:
– В Париже я буду выдавать себя за вдову. Если бы Антонио хватило времени и он женился на мне, я бы ею и была. Я хочу попросить вас придерживаться с посторонними этой версии.
Все с серьезным видом кивнули, а Мария торжественно поклялась за всю семью, что они так и поступят.
– Но как тебя называть? Говорить, что ты вдова Карвальо? Или все же Кастро да Сильва?
Об этом Каро не подумала. Но почему-то ей показалось неправильным принимать имя своего возлюбленного. Она не привыкла к этой фамилии – и кто-то может назвать ее так, а она не откликнется.
– Я прошу называть меня так же, как и всегда, только на французский манер: Каро да Сильва.
– Каро Кастро звучит как творческий псевдоним, – заметила Мария, переводя разговор на свою любимую тему.
Она некоторое время развлекала родню сплетнями о знаменитостях и их псевдонимах. Мария все знала об их косметических ухищрениях и попытках скрыть настоящий возраст, а остальные были рады уклониться от щекотливой темы.
С тех пор прошло несколько недель. За это время Каро открыла банковский счет, что оказалось не так просто для женщины, но она справилась. Получив первый перевод от дона Леопольдо, она сняла отдельную квартиру – отличное жилье с пятью комнатами на улице Фобур-Сент-Оноре.
Это была ее первая собственная квартира, в которой она могла делать все, что угодно. Могла обставить ее по своему вкусу. Впервые в жизни она чувствовала себя свободной. И это стало новым для нее ощущением.
Оказалось, она правильно поступила, что взяла с собой няню из Бразилии. Во-первых, тут услуги няни стоили намного дороже, а во-вторых, baba говорила с малышом по-португальски. Сама Каро проводила мало времени со своим сыном и, хотя сейчас испытывала к нему более сильные чувства, чем пару месяцев назад, она все еще не знала, что с ним делать. Без няньки, говорящей на португальском, мальчик рано или поздно забыл бы родной язык и вырос бы только со знанием французского.
Каро ожила в Париже. Пять лет прошло с тех пор, как она была тут в последний раз. И за эти пять лет она постарела на десять, так ей казалось. Столь многое случилось за это время… Она встретила и потеряла любовь всей своей жизни, стала матерью… Но – и теперь Каро вновь почувствовала это – она еще молода. Ей всего двадцать пять, и вся жизнь лежит перед нею.
С неиссякаемым рвением она наверстывала то, что упустила за последние двадцать месяцев. Вела ночной образ жизни, ела вкусную пищу, общалась с разными знакомыми, наряжалась и не жалела денег на новые туфли, сумочки и платья. В Париже это было несложно – обилие магазинов, кафе, ресторанов и ночных клубов поражало воображение. «Целой жизни не хватит, чтобы пресытиться этим городом», – думала Ана Каролина.
Нравилось ей и звать к себе гостей – как старых, так и новых знакомых. Она устраивала чудесные приемы, и вскоре выражение «визит к вдове из Рио» стало означать в Париже «отличное времяпрепровождение». Тут ей не приходилось прятать малыша Альфрединьо, и Каро носила ребенка на руках, вызывая этим всеобщий восторг – «какая богемная молодая мамочка!»
Малыша все воспринимали как красивый аксессуар, но его это, похоже, не смущало. Он был веселым ребенком и любил сидеть на руках у посторонних, позволяя себя ласкать. Гости были неизменно очарованы им, и чем больше Каро это осознавала, тем больше радовалась материнству. Она не обижалась на кроху, когда он хватался за все подряд грязными ручонками. Ана Каролина с восторгом наблюдала, как он топает по квартире, переваливаясь с ноги на ногу и не пугаясь падений – ведь подгузники смягчали удар. Она смеялась до слез, глядя, как он «прячется», например, прикрывая глаза ладонью или набрасывая на голову полотенце. А Альфредо, всякий раз увидев мать, радостно вскрикивал, будто очень-очень по ней соскучился. Он действительно был очень милым, ее малыш. И только за едой Каро иногда выходила из себя, когда Альфрединьо шлепал ладонями по каше, радуясь летящим во все стороны брызгам. К счастью, ей не приходилось заниматься повседневным уходом за ребенком, кормлением или сменой пеленок, поэтому она наслаждалась моментами счастья.
Однажды к ней в гости зашла Мария.
– Каро, не хочешь пойти с нами на карнавал в маленький захолустный варьете-театр, в котором выступает изумительная бразильская певица? Несмотря на то, что само варьете не очень хорошее, они устраивают там в Mardi Gras что-то вроде карнавала, и это может быть интересно.
Карнавал. Ана Каролина совсем забыла об этом. И предпочла бы не думать о карнавале еще много лет. Карнавал вызывал в ней воспоминания о той ночи… ночи, которую она так хотела забыть.
