Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии - [82]
Перед самыми президентскими выборами 2016 г. Спенсер поделился своими убеждениями и целями Правой альтернативы на пресс-конференции (где был представлен логотип движения, см. рис. 10.9): «Я не думаю, что Правую альтернативу можно по-настоящему понять исключительно с точки зрения политики. Я думаю, метаполитика важнее политики. Думаю, масштабные идеи важнее политики». Он добавил, что «раса реальна, раса важна и раса является основой идентичности; невозможно понять, кто вы, в отрыве от расы»[400]. Как предполагает название, Правая альтернатива — это не просто противоположность ультралевых, но альтернатива господствующему консерватизму, десятилетиями совершающему социальный сдвиг влево под натиском движений по защите гражданских прав, прав женщин, прав геев и прав животных. Большинство сегодняшних консерваторов более либеральны, чем большинство либералов 1950-х гг. Консерваторов, совершивших этот сдвиг, Спенсер и его ультраправые сторонники называют cuckservative — от cuckold (архетипичный «дурень») и «conservative». Согласно Джорджу Майклу, профессору уголовного права, изучающему правые движения несколько десятилетий, «куксерватор» — это «предатель консервативной идеи, которого заботят, прежде всего и исключительно, абстрактные принципы: Конституция США, экономика свободного рынка и индивидуальные свободы. Напротив, для Правой альтернативы самыми важными являются понятия расы, культуры и цивилизации»[401]. «Куксерватор» — это консерватор, не просто купившийся на либеральные ценности, он еще хуже: слабый и неэффективный приспособленец, двухпартийный соглашатель и RINO («республиканец только по названию»)[402]. «Куксерваторы» справа могут быть таким же злом, как их противоположность «либтарды» (еще одно определение-гибрид от liberal retard — «либеральный идиот») слева.
Согласно статье «Что такое Правая альтернатива», выложенной на AltRight.com, движение «бросает вызов одновременно мейнстримовским левым и правым, которых считает, по сути, двумя разновидностями одной и той даже либеральной идеологии». Оно отвергает классических либералов и либертарианцев, отстаивавших ограничение власти правительства, открещивается от консерваторов-милитаристов с их амбициозными планами во внешней политике и не хочет иметь ничего общего с республиканцами, сосредоточенными на снижении налогов и экономическом росте. Ультраправые ближе всего к традиционалистам, отличавшимся «осторожным подходом к внешней политике и поддержкой традиционных ценностей». Они чтят вышеупомянутого Патрика Бьюкенена и хвалят его пессимистическую книгу «Смерть Запада», а своими главными авторитетами в интеллектуальной сфере считают философов упадка культуры Фридриха Ницше, Мартина Хайдеггера, Томаса Манна и Освальда Шпенглера. «Особый интерес представляют теория заката цивилизаций Шпенглера, упор Ницше на эстетику и временные циклы, вечно возвращающиеся к истоку, а также понятие политического у Шмитта»[403] Пессимистическая тяга к прошлому жива и сегодня.
Политика «идентичности» занимает центральное место в Правой альтернативе и перекликается с утопической общностью крови и земли, согласно которой идентичность заключена в расе — чистой белой расе, естественно. Даже признавая, что в Америке исторически существовали «культурные сообщества», например итальянское и еврейское, а также «региональные идентичности», скажем «ковбойская культура» западных штатов, ультраправые подчеркивают, что «большинство американцев европейского происхождения идентифицируют себя просто как белых». И если «африканцы, азиаты, латиноамериканцы и другие меньшинства считают себя достаточно цельными сообществами, с собственными требованиями и институциями, американцы европейского происхождения не имеют таких организаций и представителей»[404]. До сих пор не имели. Вступайте в Правую альтернативу.
В своем анализе Джордж Майкл делает все возможное, чтобы отделить Дональда Трампа от ультраправого движения, которое существовало задолго до объявления об участии миллиардера в президентской кампании и осталось бы на подъеме, даже если бы он проиграл выборы. В Америке это не запрещено. «Подобно Брекситу лета 2016 г., поразительная победа Трампа подтверждает, что на Западе наблюдается рост национализма, — делает вывод Майкл. — Растущая популярность Марин Ле Пен в скором будущем могла бы привести к власти националистов во Франции, которая, как и Англия, возможно, захочет выйти из Евросоюза». На пресс-конференции ультраправых Ричард Спенсер выразил радость по поводу победы Трампа: «Ура Трампу! Ура нашему народу! Ура победе!» Однако Майкл замечает, что «Трамп пока избегает открытого обсуждения расового вопроса» и «продвигает вариант гражданского национализма с упором на „Америка на первом месте“, а не „белые на первом месте“». Фактически, отмечает Майкл, Митт Ромни заработал тот же процент голосов белых избирателей, что и Трамп, и, хотя «риторика Трампа во время избирательной кампании часто интерпретировалась как аполитичная, он тем не менее привлек всех американцев, независимо от расы, пола, сексуальной ориентации или веры. По существу, он стал первым основным республиканским кандидатом в президенты за много лет, приложившим серьезные усилия для привлечения голосов афроамериканцев»
